Предлагаю в этой теме обсуждать христианские таинства и делать интересные выкладки из работ Святых Отцов, современных богословов, работ эзотериков и пр. Для начала предлагаю вашему вниманию важную цитату из "О небесной иерархии" Св.Дионисия Ареопагита, где разъясняется смысл церковных символов, таинств - да и вообще необходимость всей это ритуалистики. Это для тех, кто пытается видеть во всем этом пустую формальность. Реально же за всем этим (при правильном рассмотрении) стоит "опора" для возвышения в высшие духовные сферы. Дионисий Ареопагит пишет:

"Приняв невещественными и безбоязненными очами ума высший и первоначальный свет Богоначального Отца, свет, который в прообразовательных символах представляет нам блаженнейшие чины Ангелов, паки от сего света будем устремляться к простому его лучу. Ибо свет сей никогда не теряет внутреннего своего единства, хотя по своему благодетельному свойству и раздробляется для того, чтоб сраствориться с смертными срастворением, возвышающим их горе, и соединяющим их с Богом. Он и сам в себе остается и постоянно пребывает в неподвижном и одинаковом тождестве, и тех, которые надлежащим образом устремляют на него свой взор, по мере их сил, возводит горе, и единотворит их по примеру того, как он сам в себе прост и един. Ибо сей Божественный луч не иначе может нам возсиять, как под многоразличными, священными и таинственными покровами, и притом, по Отеческому промыслу, приспособительно к собственному нашему естеству.
Потому-то в первоначальном установлении обрядов светейшая наша Иерархия образована по подобию премирных небесных Чинов, и невещественные Чины представлены в различных вещественных образах и уподобительных изображениях, с тою целию, чтобы мы, по мере сил наших, от священнейших изображений восходили к тому, что ими означается, - к простому и не имеющему никакого чувственного образа. Ибо ум наш не иначе может восходить к близости и созерцанию небесных Чинов, как при посредстве свойственного ему вещественного руководства: т.е. признавая видимые украшения отпечатками невидимого благолепия, чувственные благоухания - знамениями духовного раздаяния даров, вещественные светильники - образом невещественного озарения, пространные в храмах предлагаемые наставления - изображением умственного насыщения духа, порядок видимых украшений - указанием на стройный и постоянный порядок на небесах, принятие Божественной Евхаристии - общением с Иисусом; кратко, все действия, принадлежащие небесным существам, по самой их природе, нам преданы в символах. Итак, для сего-то возможного для нас Богоуподобления, при благодетельном для нас установлении тайноначалия, которое и открывает взору нашему небесные Чины, и нашу Иерархию возможным уподоблением Божественному их Священнослужению представляет сослужащею чинам небесным, под чувственными образами предначертаны нам пренебесные умы в священных писменах, дабы мы чрез чувственное восходили к духовному, и чрез символические священные изображения - к простой, горней небесной Иерархии" (гл. 1, &2-3)

Тезисно это можно оформить так:
1) единый свет образует (с позиций человеческого ума) иерархию ангелов
2) символом этой иерархии и ее священнодействий на земле является Церковь
3) чувственные изображения божественных умов установлены свыше и таинственным образом приспособлены под человеческое мировосприятие
4) это сделано с целью возвышения человека, "ибо ум наш не иначе может восходить к близости и созерцанию небесных Чинов, как при посредстве свойственного ему вещественного руководства"
5) духовные реальности отличаются от всего того, что мы - находясь под покровом чувственности - можем себе представить (в след. главе Дионисий пишет, что не нужно представлять "грубо, подобно невеждам, небесных и Богоподобных умных сил, имеющими много ног и лиц, носящими скотский образ волов или звериный вид львов, с изогнутым клювом орлов, или с птичьими перьями... будто на небе находятся огневидные колесницы, вещественные троны, нужные для возседания на них Божества, многоцветные кони, военачальники, вооруженные копьями, и многое тому подобное, показанное нам Св. Писанием под многоразличными таинственными символами")

Таким образом, любой церковный ритуал и любая церковная "форма" - начиная от слов молитвы и заканчивая конкретными действиями и предписаниями - не является случайностью, нелепостью и пр. Не является она также и отголоском каких-то евангельских, исторических, человеческих и пр. событий - если понимать под этим чисто профаническую аллегорию, поучительную историю, историческое наставление и т.д. и т.п. Нет, церковные формы есть не что иное, как символы духовных реальностей, таинственным образом "подобранные" для человеческого сознания, руководствующегося принципами чувственности. Это значит, что и евангельские повествования, и настенные изображения, и молитва содержат в себе (для человека - потенциально), так сказать, "умное пространство", в которое должен углубляться человек, духовно предрасположенный ко всему этому. И в конечном итоге это углубление должно привести к восприятию уже не чувственных знаков, но того, что ими означается - т.е. небесных реальностей.
Ясно, конечно, что такая позиция является наиболее "пневматической", и что ее способны понять далеко не все верующие. Но на то Дионисий Ареопагит и считается одним из самых глубоких христианских авторов. В контексте такого подхода (я бы советовал полностью прочесть работу "О небесной иерархии" всем, кто хочет хоть что-то понимать во внутреннем христианстве) вся христианская религия осмысливается не общепринятым путем. Например, те же догматы здесь уже должны пониматься, как многоаспектные символы, в которые тоже нужно мистически углубляться и которые невозможно понять неочищенным умом, "умом-идолопоклонником" (кстати, Святые Отцы говорят об этом самым прямым образом; даже рассуждать о Боге не представляется возможным, не имея Бога внутри).

ps. "Впрочем, не должно забывать и того, что нет ничего в мире, что бы не было совершенно в своем роде" - пишет далее Дионисий Ареопагит. Это тоже требует отдельного истолкования в контексте проблемы о том, что служит разграничительной чертой между ритуалом Церкви и земной профанической деятельностью (по этому поводу о. Павел Флоренский, используя символизм "лествицы", справедливо заметил, что "нет однообразной равнины земной поверхности, но всюду — лестницы восхождений и нисхождений").

Теперь непосредственно о ритуалах. Как я говорил, я выложу небольшое резюме, сделанное на основе "Метафизики Благой Вести" Дугина, многие идеи которой восходят - естественно - к Генону. Это вдвойне интересно, т.к. эзотерический аспект христианства исследован слабо. Интересна - как я уже указывал - также работа "Эзотерическое христианство" Безант. И ряд статей Блаватской. Но пока что я начну с Дугина, если вы не против. Итак, далее - конспект 16-29 гл. по книге "Метафизика Благой Вести" современного православного (!) мыслителя А.Г.Дугина (здесь не нужно впадать в заблуждение, будто Дугин переодевает христианство в геноновские одежды; на самом деле, у Дугина просто чудовищное количество разных концепций - в этой книге, в частности - расходящихся с позицией Генона; но, без сомнения, некоторые философские и эзотерические идеи Генона используются Дугиным, хотя, по сути, они не являются идеями только Генона - об этом пишут, например, Святые Отцы, неоплатоники и др., т.е. речь идет, по сути, о "западной традиции" - неважно, как это понимать). Да и, кстати, я не отвечаю за полное и правильное понимание всего этого. Так что, возможны некоторые искажения и с моей стороны.

Таинства в Восточной и Западной Церкви
По Генону в определенный период (примерно с IV в.) некогда инициатическое и эзотерическое христианство выродилось в чисто внешнюю, формальную религию, не содержащую в себе уровня "Великих Мистерий" (один в один с тем, что говорит Безант :-) ). Смысл вырождения заключается в исчезновении возможности реализации сверхформального измерения - таким образом, функция Церкви преобрела чисто "спасительный" характер (что есть просто улучшение качеств "тонкой формы"). По Дугину, мнение Генона является справедливым лишь в отношении западной церкви (где эзотеризм в форме герметизма стал чем-то отличным от церкви - розенкрейцеры, алхимики и т.д. и т.п.). Восточная церковь является иной организацией, где инициатический уровень, уровень "Великих Мистерий" сохранился (в монашеской практике, в созерцательности, в метафизической доктрине, а также в ритуалах). Это означает, что только в православной перспективе осталось возможным достичь обожения, т.е. соучастия в сверхтварной божественной деятельности (т.е. реализацию уровня "сверхформальной", над-человеческой буддхической манифестации). Нужно отличать обожение от спасения! (спасение - это крещение водой, обожение - огнем и Святым Духом; нужно также отличать Царствие Небесное и Царствие Божие).
В ритуалистической части свидетельством наличия инициатического аспекта является наличие иконостаса, отделяющего алтарь от храма. Алтарь служит символом "пренебесного сущего", т.е. трансцендентного божественного бытия. Будучи периодически открываем, иконостас символизирует проявление сверхтварных божественных энергий. Таким образом, иконостас подразумевает символическое наличие эзотерического измерения (что утрачено в западной церкви, где алтарная часть не отделена от помещения храма).
Второе важное свидетельство - вопрос о браке. На западе брак в рамках духовенства запрещен, на востоке - разрешен. Поэтому православное священство четко разграничено с монашеством (т.е. подвиг служения отграничен от личного делания). На западе же, где священники есть выходцы из других сословий, происходит смешение уровней восприятия, т.к. аристократы склонны отрицать метафизический уровень (напомню, что инициация кшатриев - это уровень "малых мистерий", но никак не "Великих Мистерий").

Протестантский вопрос
Протестантизм не является традицией, т.к. отрицает мистику, ритуалы и др., а Евангелие в нем может истолковываться произвольно - чисто с человеческих позиций. Таким образом, это не более чем мораль и социальное учение, где отсутствует ритуальный аспект, одухотворяющий жизнь. Но нужно отличать два вида протестантизма. Лютеранство выдвинуло католичеству примерно те же обвинения, что и православие (в секуляризации), но пришло, тем не менее, к все тому же отрицанию культа (мистик Я.Бёме, кстати, был популярен в православных кругах). Кальвинизм, напротив, критиковал католицизм за чрезмерное превознесение "эллинистических" элементов, он отрицает наследие Павла, и представляет собой, прежде всего, полностью антиправославную доктрину.

Смысл инициации
Смысл "малых мистерий" сводится к следующему. Рождаясь в мире в существующую эпоху (кали-юга, эпоха грехопадения и т.д.) человек теряет непосредственную связь с духовными принципами, которые присутствуют в нем по большей части лишь потенциально; человек попадает в состояние отчуждения, обусловленности; он обуреваем страстьми, зависит от внешних установлений, находится под гнетом рока, короче. Возможны три пути существования в нашем мире: 1) продолжать выполнять предназначения рока и ничего не менять, т.е. вести чисто профаническое существование (если это вообще можно назвать существованием) - до Нового Времени таковая позиция практически отсутствовала; 2) быть причастным экзотерическому аспекту религии, ориентированному на "благо" и ограниченному законными установлениями - здесь "благо", "блаженство" и пр. рассматриваются как что-то внешнее по отношению к человеку; 3) выйти из под гнета обусловленного существования посредством посвящения, что требует умертвление "внешнего человека" и рождение "нового человека". Малые мистерии - это переход от состояния "падшего Адама" в состояние "райского Адама" (хотя полная реализация - здесь исключительный случай; речь нужно вести, скорее, о тенденции).
После полной реализации уровня "малых мистерий" начинаются "Великие Мистерии" (вторая смерть), суть которых сводится к реализации сверхформального, сверхчеловеческого, ангелического аспекта бытия; обожение, достижение Царствия Божиего. Напомню, что по Дугину, это возможно только для православных.

Рождение свыше. Малые мистерии
Этому обряду в христианстве соответствует крещение ("рождение свыше"). Человек "спогребается и сраспинается Христу", т.е. проходит стадию первого инициатического умерщвления, в результате чего освобождается из под власти закона и обретает семя новой личности. Происходит сораспятие ("члены крещаемого иерей отмечает крестообразными печатями мира в точках, соответствующих числу ран распятого Исуса Христа"). Крещение водой есть предпосылка для последующего крещения Святым Духом. Как символ обновления, на крещенного одевают белую одежду (ср. с "работой в белом" в алхимии). Крещение является основной всех таинств, т.к. оно рождает в человеке новую природу, без существования которой все христианские ритуалы становятся бессмысленными.

Царственное священство. Великие мистерии
Близким к Великим Мистериями является христианский обряд рукоположения (хиротония). В раннем христианстве все члены рукопологались, т.е. были священниками (напомню об отсутствии иконостаса в ранних церквях, что также символизирует то, что раннее христианство было чисто инициатической организацией). Как едино крещение, так едино и рукоположение. При рукоположении передается сила апостольского служения, т.е. снисшедшего на апостолов Святого Духа. Рукоположение передает действие Святого Духа иначе, чем крещение. В двух аспектах - как возможность для реализации нетварной природы (которая, по логике, должна реализовываться в любом случае), и - в случае с некоторой "профанацией" индивидуального пути (вырождением жречества) - как возможность быть исполнителем ритуала, как передача сверхличной силы, не обязательно подразумевающей личную реализацию ("в таком случае сила рукоположения действует “сквозь” иерея, затрагивая его внутреннее качество лишь косвенно"). Таким образом, "священник есть проводник, посредник [ангелической и земной] реальностями, будучи за счет своей инициации в “великии мистерии” ангелом, но оставаясь в то же время и человеком".
Особенно стоит отметить монашеское посвящение. Посвящаемый стоит перед алтарем стоя, а не коленопреклоненно, что символизирует его принадлежность ко второму ангельскому чину (см. о чинах у Дионисия Ареопагита). Третий чин соответствует церковных иерархам. Вопрос о первом чине, т.е. о наивысшей духовной реализации, спорен (по-видимому, к нему имеют отношение старцы, "исихасты"). Монах в процессе пострига облекается в новые одежды, символизирующие "третье рождение".

Чин Мельхиседеков
С православным священством связан таинственный персонаж Библии Мельхиседек. Павел пишет, что иудейское священство устроено по "чину Ааронову", а христианское - по "чину Мельхиседека". Апостол Павел говорит о нем: "Без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда". Павел говорит, что иудейское священство находится под влиянием закона. Напротив, христианское священство служит посредников влияний Христа и Святого Духа, "по чину Мельхиседека". Но как возможно существование Мельхиседека до пришествия Христы? Эллинистические толкователи Библии видели в этом свидетельство происхождения христианства от более ранней метафизической доктрины. Иудеи, наоборот, пытались занизить фигуру Мельхиседека. Дугин находит выход в сложных символико-исторических интерпретациях, связанных с влиянием иранского, зороастрийского фактора (см. сюжет о волхвах). Короче говоря, речь идет о какой-то циклической особенности именно иранской традиции, из которой выросло христианство, противопоставленной как чисто манифестационистскому индуизма, так и различным "пантеистическим" версиям эллинизма (вопрос, кстати, небезыинтересный с теософской точки зрения).

Евхаристия и литургия
Инициатический ритуал отличается от ритуала инициации. Ритуал инициации производится единожды, инициатический ритуал - производится теми, кто уже прошел инициацию, много раз. Причастие (евхаристия) - это инициатический ритуал; пресуществление вина и хлеба в кровь и плоть Христову и вкушение общиной верных. Посредством причастия христианин получает огненно-световую силу, которую использует в процессе духовного делания. Это как бы периодическая "конфирмация", подтверждение, актуализация внутреннего светового измерения. Это реализуется в полной мере только в случае внутренней готовности христианина. Ритуальная формула предупреждает об "огне попаляющем", что значит, что евхаристия может иметь отрицательное влияния для неподготовленных людей и для "антихристиан" (наверное, именно поэтому многие протестанты отказываются от нее - она действует на них "невыносимо"). Частота исполнения ритуала связана с интенсивностью "умного делания". Частая евхаристия рекомендуется для монахов, иереев, аскетов и др. Для большинства рекомендуется участвовать в ритуале не чаще, чем несколько раз в год. Тем не менее, евхаристия полезна и чисто в "магическом" смысле - даже неподготовленным людям она дает здоровье, укрепление духовных качеств (это, так сказать, ее "неиницатический", побочный эффект).
"Литургия — это ритуальное обрамление инициатической евхаристии, которое призвано создать условия для ее подлинности и совершенности. В литургии в краткой форме ритуально воспроизводятся основные моменты евангельской метафизики и соборно поминаются события Воплощения, Проповеди, Крестной Смерти и Воскресения Сына Божьего. Эти поминаемые события понимаются не как исторический факт, но как события вечного настоящего, эонического небесного цикла, не зависящего от времени" (Дугин)

Пневматический аспект исповеди
Исповедь предшествует причастию. Она состоит из покаяния верующего и отпущения грехов священником. В греческом языке покаяние звучит, как "метанойя", т.е. "изменение ума", "выход за пределы ума". Имеется в виду не просто сожаление о грехах (или оценка совершенных поступков), но изменение внутренней природы, "внутренняя работа", ориентация на новую инициатическую природу, потенциально содержащуюся в каждом крещенном человеке ("каяться надо, по существу, в том, что ты все еще человек, а не Бог, все еще Ветхий Адама, а не Новый Адам"). Покаяние нужно совершать хотя бы раз в день, но при интенсивной духовной работе оно преобретает черты постоянства. Роль иерея в покаянии непосредственно перед причастием заключается в том, что он помогает кающемуся, дает ему силу, благодать, исходящую от самого Христа (ср. с высказыванием в Новом Завете о том, что Христос способен "вязать и разрешать" - чисто кармический смысл) - это и есть то самое пресловутое "отпущение грехов".
В раннем христианстве и в эпоху Средневековья исповедывались преимущественно старцам (в роли которых могли быть как священники, так и иноки, миряне и др.), что несло в себе помимо "благодатного" влияния, исходящего от самого Христа, дополнительный смысл. Старец как бы помогал исповедующемуся пройти этапы "внутренней работы", непосредственно на тонком уровне соприкасался с ветхой природой человека. Вообще в идеале все "духовные отцы" должны быть старцами, но в результате исторической деградации аспект исповеди, связанный с духовной помощью, постепенно оттенился. И сейчас приходится говорить лишь о "благодатном" влиянии, которое не обусловленно личностью священника, т.к. он служит здесь только проводником сверхтварных энергий. Обнаруживается также тенденция толковать исповедь как чисто моральный ритуал, а священника - как нравственного учителя ("грех" же стал пониматься не как вся ветхая природа, а как просто нарушение нравственных ориентиров), что также является следствием вырождения, и не учитывает глубинных "пневматических" процессов.

Таинство Брака. Сотериологическая функция женщины
Венчание связано с малыми мистериями. Посредством него восстанавливается андрогинность изначального Адама. Мужчина и женщина становятся одним целым. Царская символика (сам термин "венчание"). С эзотерической точки зрения семья должна быть прообразом инициатической группы, "малой церкви". Муж в ней выполняет функции Царя, пастыря, священника, наставника. Жена - Царство, паству, "святой народ". На внешнем уровне главенство принадлежит мужчине. На внутреннем - женщине (у некоторых старообрядцев спасение мужа считалось возможным только через спасение жены!). "В послушании и самоотречении жены относительно него самого муж постигает инициатическую модель собственного отношения к Богу, в котором также не должно быть и признака своеволия или эгоизма, как нет его в нормальной православной женщине".
"Можно сказать, что на экзотерическом уровне православная “малая Церковь” устанавливает иерархические отношения между мужчиной как заместителем самого Господа и женщиной как несовершенной паствой, терзаемой низменными энергиями страстного мира. В данном случае речь идет об укрощении, о дисциплинарном ограничении женского начала. Это — дневной аспект семьи. Здесь райские пропорции пребывают в борьбе с бушующими силами внешнего, не райского, извращенного космоса. В ночном, эзотерическом аспекте все иначе. Страстный мир, с котором велась борьба, гаснет, удаляется. Женщина обнаруживает свое второе, духовное измерение, которое не вне, но внутри, и, следовательно, муж уже не учит ее, но сам учится у нее; не подавляет ее эмоциональную хаотичность, но сам проникается сверхразумными энергиями, превышающими жесткие декреты рассудка. В некотором смысле, мужчина сам духовно становится женщиной, пребывая в пассивной открытости трансцендентного созерцания, вверяя свое сознание самому Божеству, не имеющему с человеком никакой общей меры. На сей раз восстанавливаются пропорции самого настоящего рая" (Дугин)

Монашеский путь и трансцендентность Любви
В монашеском делании также устанавливаются изначальные райские пропорции, как и в браке, но несколько в другом аспекте. У монаха символом жены выступает его душа. У монахинь символом мужа выступает Господь. Но брачный символизм здесь имеет иной уровень, т.к. речь идет о Великих Мистериях. Символизм любви - основной в христианстве. Христианство - это религия Любви, т.е. в нем преобладает эмоционально-чувственный элемент (ср. с бхактами). "Высший инициатический аспект христианской Любви — это воссоздание парадоксального Единства, не отменяющего особости и различий" (душа и Христос, жена и муж, и т.д.).

Серафимское таинство (елеопомазание)
Елеопомазание связано с наивысшим уровнем в ангельской иерархии (с серафимами), но тем не менее на фоне евхаристии занимает второстепенное значение. Елей используют для освящения алтаря, купели, во время посвящения в сан, отпевания и похорон, а также в иных случаях. Он - через огонь - выступает символом небесной реальности.
"В самом высшем своем аспекте он актуализирует действенное присутствие сияния Пресвятой Троицы, вскрывает, обнаруживает беспрестанно изливаемые энергии Божества. Этот аспект является центральным при освящении алтаря, воды в купели, рукоположении и т.д. Вместе с тем елеопомазание в более узком смысле эффективно воздействует на созерцательные способности человека, очищает ангельское зрение, открывает возможность прямого “пророческого” наблюдения небесной иерархии. Когда иерей крестообразно помазует елеем лоб христианина, в сознание последнего инициатически вкладывается “раскаленный уголь”, очистивший Исайю и внушивший ему дар пророчества. Если обычный христианин, не особенно заботящийся о метафизической реализации, не замечает этого воздействия, переживая его, скорее, психологически или даже физически — как волнующее, приятное чувство, приносящее гармонию и успокоение, то активные православные созерцатели, напротив, ярко переживают именно интеллектуальное значение этого таинства. Через елеопомазание христианину дается благодатная возможность заглянуть на границы “смерти второй”, увидеть реальность вечного неподвижного мира, открытую Книгу Жизни. Фактически это есть дар пророчества, погружение в апокалиптические реальности. Часто православные созерцатели после елеопомазания читают Откровения Иоанна Богослова — единственную книгу Нового Завета, не употребляющуюся в богослужении, как нечто закрытое, тайное, доступное лишь пророческому взгляду... На самом низшем уровне елеопомазание врачует физические недуги лучше всех лекарств, так как и на тело верных освященная субстанция небес оказывает благодатное воздействие... Полная реализация елеопомазания должна до такой степени восстановить изначальное качество человеческого разума, что сам его ум станет таким же огненным, как шестикрылый ангел, превратившись в вечно пылающее парение вверх, в непрерывное хваление Имени Господнего, в беспрестанное созерцание вечных небес." (Дугин)

Огнь поядаяй
"Суммируя основные положения о христианской инициации, можно сказать, что Православие является сущностно инициатической традицией. В терминах традиционализма, это означает, что Православие есть нечто большее, чем религия. Это традиция, обладающая и эзотерическим и экзотерическим измерениями, сохранившая, в отличие от католицизма, инициатическую связь с изначальным христианством. Православные таинства носят инициатический характер, и главными среди них являются крещение и рукоположение. Сходятся же лучи православной инициации к одной общей точке, к единому центру — к евхаристии, в которой сопрягаются все элементы православного эзотеризма: личное духовное делание, иерейское служение, литургическая актуализация сверхвременных событий Нового Завета, единение живых, мертвых и ангелов, неба и земли, твари и Творца в едином действе. Святое крещение должно в нормальном случае приводить к вскрытию внутри человеческой личности некоторого существа, радикально отличного от тварного и привычного “я” индивидуума. Это новое “я”, “новый человек”, есть тихое веяние Святого Духа, инициатической личности христианина" (Дугин)

> Но нужно отличать два вида протестантизма. Лютеранство... Кальвинизм, напротив...

Согласен. Я тоже всегда на этом настаиваю.
За ссылки спасибо.

P.S. Я бы ещё добавил, что всё сказанное о католицизме после IV в. применимо и к православию тоже, но в православии сформировалась этакая внутренняя эмиграция — "старчество" (может быть я неправильно называю, но идея понятна). И именно к этому относятся все эти положительные моменты, о которых пишет Дугин, но не к "центральной" церкви.

Теперь, как и обещал, суть христианских мистерий в изложении Безант ("Эзотерическое христианство", гл. 12-13). Опять резюме.

Святые Таинства
Истинная суть таинств была всегда предметом малых мистерий. Два аспекта таинства: 1) чтобы посредством аллегорий, выраженных в действии, (Безант употребляет слово "аллегория" - что хотя и этимологически верно - все же несколько отличается от "символа", как эти понятия употребляются в философии; в немецком идеализме, например, четко разграничиваются олицетворение, аллегория и символ; я предпочитаю употреблять в подобных случаях как раз слово "символ") приблизить человека к пониманию духовной истины; 2) оно принадлежит области "невидимых миров". Таинство служит звеном между видимым и невидимым, низводит "небесное" влияние на присутствующих. Этот аспект свидетельствует о том, что таинство отнюдь не является формальностью, пустой церемонией и т.д.
После отделения протестанстских Церквей таинства утеряли свое значение. Предшествующее разделение Церквей на восточную и западную мало на что повлияло. "Таинства были установлены Оккультистами, которые знали невидимые миры и сознательно соединяли употребляемые материалы, произносимые слова и производимые жесты с такой целью, чтобы они достигали известных результатов".
Для понимания действенности таинства необходимо изучить действие разума в природе, сознательную часть природы. Между Троицей и земным миром существует цепь иерархий, выраженная в христианстве в символизме Серафимов, Херувимов, Престолов, Ангелов и т.д. и т.п. (судя по тому, что пишет Безант, Дионисий Ареопагит был посвящен в Великие Мистерии). Пока человек не учитывает эту силу (разум в природе) и рассматривает материю только как груду мусора, то он ничего не поймет в оккультизме. Все эти бесчисленные жизни соприкасаются с человеком посредством многих ассоциаций, каждое земное явление неразрывно связано с невидимой жизнью. Следовательно, даже звук, краски и др. имеют оккультные свойства. В этом секрет, например, использования музыки во многих ритуалах. В каждой религии есть "Слова Могущества", внедренные некогда знающими оккультистами (в индуизме - манты). Степень глубины проникновения в невидимое бытие зависит от "силы" произносящего это звуки, но даже сами по себе они действенны. Некоторое значение здесь имеет язык - именно поэтому в католической церкви богослужения проходят на латинском языке. Механический перевод мантры на иной язык - значит, ее обесценивание с оккультной точки зрения.
Другой важный аспект таинства - это жесты. Они носят названия Знаков или Печатей. Священнослужитель как бы направляет невидимые силы (либо порожденные им, либо проходящие через него) с помощью этих жестов.
Также важно употребление физического материала, вещества (елей, мир и т.д.), который выступает одновременно как символ и как носитель оккультных свойств.
"Из всего сказанного можно убедиться, что внешняя сторона Св. Таинства имеет большое значение. Происходят реальные изменения в употребляемых материалах. Они становятся проводниками сил, превышающих те силы, которые нормально принадлежат им; люди, приближающиеся к ним, трогающие их, подвергаются в своих эфирных и высших, невидимых для нас проводниках, воздействию их сильного магнетизма и становятся более доступными для высших духовных влияний, так как их проводники приведены в созвучие с высшими Существами, привлеченными Словом и Знаком, которые употребляются при посвящении. Существа эти, принадлежащие невидимым мирам, присутствуют при совершении Таинства, изливая на участников свое благодатное влияние; и благодаря этому все достойные участники священного ритуала, если они способны настроиться на высшие вибрации, почувствуют, что эмоции их очистились, духовное восприятие усилилось и сердца их, соприкоснувшись с невидимыми Реальностями, наполнились миром и тихой радостью" (Безант)

Да, символизм - вещь сильная. Имяславие сделало наиболее радикальные выводы по этому поводу. С их точки зрения имя Божие - и есть сам Бог (потому что Бог дан человеческому сознанию наиболее полным образом в своем имени, в понятии о нем самом), имя Божие обладает магической и символической функцией. Все это блестяще показано в тезисах имяславца А.Ф.Лосева:

I. (Имя Божие - энергия сущности Божией.)
a) Имя Божие есть неприступный и бесконечный Свет существа Божия, явленный в конечном существе мира и человека 96.
b) Имя Божие есть всемогущая Сила существа Божия, действующая в конечном существе мира и человека.
c) Имя Божие есть полнота совершенства существа Божия, явленная в конечном существе мира и человека как бесконечная цель для стремления твари к Богу.
d) Итак, Имя Божие есть Свет, Сила и Совершенство Бога, действующие в конечном естестве, или энергия сущности Божией.

II. (Имя Божие, как энергия сущности Божией, неотделимо от самой сущности и потому есть сам Бог.)
a) В Боге нет различия97 между частью и целым, свойством и сущностью, действием и действуемым; и потому -
b) Свет Божий неотделим от существа Божия, Сила Божия неотделима от существа Божия, Совершенство Божие неотделимо от существа Божия;
c) [следовательно], энергия сущности Божией неотделима от самого Бога и есть сам Бог, и имя Божие неотделимо от существа Божия и есть сам Бог.

III. (О символической природе имен Божиих.)
a) Имя Божие есть сам Бог, но Бог Сам - не имя. Бог98 выше всякого имени и выше познания человеческого и ангельского;
b) следовательно], имя Божие есть такое явление" миру и человеку сущности Божией, в котором Она, оставаясь неименуемой и непостижимой, все-таки принимает доступные человеческому уму формы видимого мира.
c) Значит, имена Божий таят в себе символическую природу: они в конечной форме говорят о бесконечной сущности Божией. Имена суть живые символы являющегося Бога, т. е. суть сам Бог в своем явлении твари.
d) Отсюда следует, что по бытию и сущности своей имена Божий неотделимы от существа Божия и суть сам Бог, но для человеческого познания они отделимы, поскольку Бог не доступен нам в своей сущности, будучи доступен в своих именах, не надо только забывать, что имена одновременно все-таки несут на себе энергию сущности, почему и суть не иные какие, но имена Божий 100. IV. (Имя Божие - не есть звук и требует боголепного поклонения.)
a) Имя Божие, поэтому, не есть "только имя", т. е. звук или переживание звука. Звук и переживание звука становятся носителями имени Божия не потому, что они именно звук и переживание звука (в этом они сродны со всеми прочими звуками у человека и животных), но потому, что в них присутствует сам Бог в своем явлении.
b) Поэтому самые звуки, как носители энергии Божией, поклоня-емы наряду с иконами, мощами, св[ятым] Крестом и пр[очими] предметами "относительного поклонения", имеющими связь с тварным бытием человека; сущность же имени то, в силу чего звук является носителем имени Божия, есть сам Бог и требует не относительного, но безусловного101 поклонения и служения.

V. (В имени Божием - встреча человека и Бога.)
a) Именем Божием очищаемся от грехов и спасаемся, именем Бо-жиим совершаются таинства, именем Божиим действенна вся Церковь, как место нашего спасения.
b) Именование не есть сила сама по себе, поскольку имеется в виду имязвучие или имяначертание 102; постольку оно и не есть настоящее и истинное именование.
c) Но поскольку именование действенно, постольку оно творится на активной вере и искренней преданности Богу103; следовательно], таинства и чудеса творятся Именем, но с действенностью имени всегда связана субъективная и активная вера именующего.
d) Отсюда, хотя само по себе имя Божие есть сам Бог и потому одноприродно, произносимое человеком и в связи с этим действенное в человеке имя Божие - двуприродно, поскольку участвует тут и энергия человека; произносимое имя - арена встречи Божественных и человеческих энергий.
e) Однако энергия человека сводится лишь к принятию в себя Божественных энергий, подлинно же действует в таинстве и чуде сам Бог в своих именах, и только Он, а человек делается только сосудом имени Божия104.

Что понимается по Именем Божиим? То, что Бог имеет имя - это особенность движения Свидетелей Иеговы. Так понимаю, что Иегова и есть Имя Бога. В православии употребляется именование Бог Господь , Господи, Христос, Боже. Есть выражение Во имя Господне! Имени как такового нет.

Вы элементарно упускаете из виду то, что имя Бога и есть сам Бог - как явление для нас. Ведь говоря о Боге - о чем мы говорим? О чем-то, на что указывает его имя. Но имя - символ, а не аллегория, т.к., по сути, ничего иного о Боге, кроме представления о нем (его имени), мы не знаем (как бы это абсурдно ни звучало )

Sergey_Voody

---

по сути, ничего иного о Боге, кроме представления о нем (его имени), мы не знаем (как бы это абсурдно ни звучало

---

Из текстов церковных православных служб мы знаем о Боге довольно много.
Он Царю Небесный, Утешитель, Душе истины, жизни Податель; святый, крепкий, безсмертный; щедрый, милостивый, долготерпеливый, истинный; Начальник жизни; Вседержитель.

И еще кое-что о символизме:

"Для уразумения же этого надо знать, что писания могут быть поняты и должны с величайшим напряжением толковаться в четырех смыслах. Первый называется буквальным, и это тот смысл, который не простирается дальше буквального значения вымышленных слов, – таковы басни поэтов. Второй называется аллегорическим, он таится под покровом этих басен и является истиной, скрытой под прекрасной ложью; так, когда Овидий (Met., XI, 1) говорит, что Орфей своей кифарой укрощал зверей и заставлял деревья и камни к нему приближаться, это означает, что мудрый человек мог бы властью своего голоса укрощать и усмирять жестокие сердца и мог бы подчинять своей воле тех, кто не участвует в жизни науки и искусства; а те, кто не обладает разумной мыслью, подобны камням... Третий смысл называется моральным, и это тот смысл, который читатели должны внимательно отыскивать в писаниях на пользу себе и своим ученикам. Такой смысл может быть открыт в Евангелии, например когда рассказывается о том, как Христос взошел на гору, дабы преобразиться, взяв с собою только трех из двенадцати апостолов, что в моральном смысле может быть понято так: в самых сокровенных делах мы должны иметь лишь немногих свидетелей.
Четвертый смысл называется анагогическим, т.е. сверхсмыслом или духовным объяснением Писания; он остается истинным так же и в буквальном смысле и через вещи означенные выражает вещи наивысшие, причастные вечной славе, как это можно видеть в том псалме Пророка, в котором сказано, что благодаря исходу народа Израиля из Египта Иудея стала святой и свободной (Пс., 113). В самом деле, хотя и очевидно, что это истинно в буквальном смысле, все же не менее истинно и то, что подразумевается в духовном смысле, а именно что при выходе души из греха в ее власти стать святой и свободной. Объясняя все это, смысл буквальный всегда должен предшествовать остальным, ибо в нем заключены и все другие и без него было бы невозможно и неразумно добиваться понимания иных смыслов, в особенности же аллегорического. Это невозможно потому, что в каждой вещи, имеющей внутреннее и внешнее, нельзя проникнуть до внутреннего, если предварительно не коснуться внешнего, и, так как [буквальное значение] есть всегда внешнее, невозможно понять иные значения, в особенности аллегорическое, не обратясь предварительно к буквальному... Буквальное значение всегда служит предметом и материей для других, в особенности для аллегорического. Поэтому невозможно достигнуть познания других значений, минуя познание буквального"
Данте "Пир", II, 1, 2-12

Да, без сомнения. Ее толкованиями стали заниматься уже во времена Петрарки и Боккачо.

Добавлено 163 дней спустя:

У Генона, кстати, есть небольшая работа, которая называется "Эзотеризм Данте", где вкратце истолковываются некоторые аспекты "Божественной комедии"... если кому интересно, то поищите в интернете

Урга

---

Ценность любого ритуала зависит от его первоначального Источника: если Источником являлось Существо высоких сфер, то молитва и ритуал сохраняют свою мощь на любом языке. Это просто напросто ключ обращения к Источнику, хотя настрой, вера и чувствительность обращающегося тоже имеют значение.

---

Сила ритуала зависит от проводника (человека) его выполняющего. Но правильно проведенный ритуал сработает обязательно, даже у простого человека.

Еще один момент, о котором забываем. Скажите, кто-нибудь думал что происходит, если ритуал проводит человек, который в предыдущем воплощении был рукоположен в сан? Интересный вариант, не так ли?

С англоязычного форума. Пишет Ананд Гхолап, Пуна, Индия:

"Эзотерическое христианство" — удивительная книга. Я подарил её приходскому священнику католической церкви. Он изучал богословие и философию много десятилетий. Он не изучал ранее теософии, и я хотел узнать его мнение о книге. Прочитав её, священник сказал: — "Автор, очевидно, выдающийся богослов".

Это, кажется, Безант. В библиотеке Теософского сайта есть, кажется.