Портал Теософического Сообщества

А. Безант, Ч. Ледбитер

ЭФИР ПРОСТРАНСТВА
(Глава IV из "Оккультной химии" изд. 1919 г.)

Много дискуссий, особенно между физиками и химиками, было о природе той субстанции, которой, согласно научным гипотезам, должно быть наполнено всё пространство. Одна сторона настаивает на том, что она бесконечно тоньше самого разреженного газа, абсолютно лишена трения и веса; другая заявляет, что она плотнее, чем самое твёрдое тело. Считается, что в этой субстанции первичные атомы материи плавают подобно пылинкам в солнечном луче, а свет, теплота и электричество полагаются её вибрациями.
Теософические исследователи, используя методы, которых нет в распоряжении физической науки, обнаружили, что эта гипотеза имеет отношение к двум совершенно различным и отдельным набором феноменов. Будучи в состоянии иметь дело с состояниями материи более тонкими, чем газообразное, они обнаружили, что именно через вибрации этой тончайшей материи для нас проявляются свет, теплота и электричество. Увидев, что материя в этих высших состояниях выполняет таким образом функции, приписываемые эфиру науки, они (возможно, ненамеренно) назвали эти состояния эфирными, оставшись таким образом без подходящего наименования для той субстанции, что выполняет другую часть требований науки.
Давайте временно назовём её койлоном, поскольку она наполняет то, что мы привыкли называть пустым пространством. Тем, чем мулапракрити или «матерь-материя» является для всей непостижимой совокупности вселенных, койлон является для нашей конкретной вселенной — не просто для солнечной системы, но для огромной единицы, включающей все видимые солнца. Между койлоном и мулапракрити должны существовать различные стадии, но сейчас мы не располагаем прямыми средствами для определения их количества или выяснения чего-либо относительно их.
Однако в древнем оккультном трактате мы читаем о «бесцветном духовном флюиде,... который существует повсюду и образует первооснову, на которой построена наша солнечная система. Вне последней она находится в первозданной чистоте лишь между звёздами вселенной... Поскольку эта субстанция иного рода, чем известная на земле, обитатели последней, смотря через неё, в своей иллюзии и в невежестве верят, что это пустое пространство. Но во всей беспредельной вселенной нет и ни на палец пустого пространства».* В этом трактате говорится, что «матерь-материя» производит этот эфир пространства на седьмой степени уплотнения, и сказано, что это и является «веществом» всех предметных солнц.
__________
* Цитируется по «Тайной доктрине» Е. П. Блаватской, т.I стр. 309.

При любой доступной нам детальности зрения этот койлон представляется однородным, хотя возможно он вовсе и не таков, поскольку однородностью может обладать одна лишь материнская субстанция. Вне всякой меры он плотнее любого известного нам вещества, бесконечно плотнее — если нам позволительно такое выражение; он настолько плотнее, что похоже принадлежит к другому типу или порядку плотности. И вот самый поразительный из результатов этого исследования — мы могли бы ожидать, что материя является уплотнением этого койлона, но это вовсе не так. Материя — не койлон, но отсутствие койлона, и на первый взгляд кажется, что материя и пространство поменялись местами — и пустота стала твердью, а твердь — пустотой.
Чтобы понять это яснее, давайте исследуем первичный атом физического плана. Он состоит из десяти колец или проводов, отдельных друг от друга и нигде не соприкасающихся. Если одно из них взять в отдельности, распутав его специфическую спиральную укладку и разложив на плоской поверхности, можно будет увидеть, что это замкнутый круг — плотно скрученный бесконечный виток. Сам он представляет собой спираль, имеющую 1680 витков — их можно развернуть в ещё больший круг. Этот процесс можно повторить снова, получив ещё большую окружность, и это можно повторять, пока не развернутся все семь наборов спирилл, получив гигантскую окружность из таких мельчайших точек, какие только можно представить, подобных жемчужинам, нанизанным на невидимую нить. Эти точки столь невообразимо малы, что требуется много миллионов их, чтобы составить один первичный физический атом, и хотя в точке их количество вряд ли можно легко установить, несколько различных способов вычисления дают приблизительно четырнадцать миллиардов. При столь огромных числах очевидно, что непосредственный подсчёт невозможен, но к счастью разные части атома достаточно похожи друг на друга, что позволяет произвести подсчёт с не такой уж большой погрешностью. Атом состоит из десяти таких «проводов», которые естественным образом подразделяются на две группы — три более толстых и заметных и семь более тонких, которые соответствуют цветам и планетам. Эти последние представляются идентичными по своему строению, хотя протекающие через них силы должны отличаться, поскольку каждая наиболее охотно откликается на свой собственный особый набор вибраций. Прямым подсчётом было выяснено, что число витков или спирилл первого порядка в каждом «проводе» равно 1680, и соотношение разных порядков спирилл друг к другу всегда равно во всех исследованных случаях и соответствует количеству точек в первичной спирилле самого низкого порядка. Это обычное семеричное правило точно выполняется на всех более тонких витках, но имеется любопытная вариация, касающаяся набора, состоящего из трёх. Как видно из рисунков, они очевидно толще и более заметны. Это вызывано приростом (столь незначительным, что он еле заметен) пропорционального отношения одного порядка спирилл к другому и количества точек в самой предельной. Этот прирост, составляющий в каждом случае не более 0.00571428 от общего количества, позволяет этой части атома претерпеть некоторое изменение — фактически быть в процессе роста, поэтому есть основание предполагать, что три более толстые спирали первоначально напоминали другие.
Поскольку наблюдение показывает нам, что каждый физический атом представлен сорока девятью астральными, каждый астральный атом — сорока девять ментальными, а каждый ментальный — сорока девятью атомами буддхического плана, здесь имеют место несколько рядов регулярных прогрессий, и естественно предположить, что эти ряды продолжаются и далее — там, где му уже не можем их наблюдать. Это предположение становится ещё более вероятным в силу того, что если мы примем одну точку за то, что соответствует атому седьмого или высшего из наших планов (как было предложено в «Древней мудрости», с. 42) и применим умножение, положив, что 49 таких точек образуют атом на следующем или шестом плане, 2401 — на пятом и т. д., мы обнаружим, что количество, полученное таким образом для физического атома (49^6) почти в точности соответствует расчёту, основанному на прямом подсчёте витков. На самом деле представляется вероятным, что без незначительного прироста в трёх более толстых «проводах» атома соответствие было бы точным.
Следует заметить, что физический атом не может быть непосредственно разбит на астральные атомы. Если силовая единица, завихряющая эти миллионы точек так, что они принимают сложный вид физического атома, будет оттеснена усилием воли через порог астрального плана, атом моментально исчезнет, поскольку точки будут освобождены. Но та же единица силы, работающая теперь на более высоком уровне, будет выражать себя не через один астральный атом, а через группу из 49. Если этот процесс оттеснения будет продолжен до ментального плана, мы обнаружим группу высших атомов возросшей до 2401. На буддхическом уровне количество атомов, образуемых тем же количеством силы ещё намного больше — возможно, куб 49 вместо квадрата, хотя фактически они не подсчитывались. Потому один физический атом не состоит из 49 астральных или 2401 ментальных атомов, а соответствует им — в том смысле, что сила, проявляющаяся через него, могла бы выразиться на этих высших уровнях, энергетизируя соответственно указанные количества атомов.
Представляется, что эти точки или бусины являются составляющими всякой материи, о которой мы хоть что-либо знаем — астральные, ментальные и буддхические атомы построены из них, так что мы вполне можем считать их фундаментальными единицами, основой материи.
Все эти единицы одинаковы, они сферические и имеют совершенно простое строение. Хотя они — основа материи, сами они — не материя; это не кирпичики, а пузырьки. Они не напоминают мыльные пузыри, летающие по воздуху, состоящие из тонкой плёнки воды, отделяющей внешний воздух от внутреннего, и имеющей и внутреннюю, и внешнюю поверхности. Они скорее подобны тем пузырькам, которые возникают в воде и ещё не достигшим поверхности — тем пузырькам, о которых можно сказать, что у них только одна поверхность — воды, оттеснённой содержащимся в ней воздухом. Точно так же, как такие пузырьки — не вода, а лишь места, где вода отсутствует, так и эти единицы — не койлон, а отсутствие койлона — просто зоны, где его нет — плавающие в нём «пятнышки ничего» — ведь внутренность этих пузырьков пространства представляет для самого проницательного зрения, которое мы могли только к ним применить, абсолютную пустоту.
Это поразительный и почти немыслимый факт. Материя — это ничто, пространство, полученное вытеснением бесконечно плотной субстанции; Фохат поистине «копает дыры в пространстве», и эти дыры — эфемерное ничто, пузыри, из которых построена «твёрдая» вселенная.
Чем же тогда являются эти пузырьки, а точнее, каково их содержание, сила, которая способна надуть пузырьки в субстанции бесконечной плотности? Древние называли эту силу «Дыханием», и похоже, этот символ свидетельствует, что применившие его видели этот космический процесс, при котором Логос вдхонул в воды пространства, создав пузырьки, из которых строятся вселенные. Учёные могут назвать эту «Силу» как угодно — названия это ничто; для нас, теософов, это дыхание Логоса, хотя мы не знаем, логос это нашей солнечной системы или ещё более могущественное Существо; скорее это именно последнее, поскольку в вышепроцитированном оккультном трактате говорится, что для всех видимых солнц это составляет их субстанцию.
Дыхание Логоса — вот сила, что наполняет эти пространства, это его сила сдерживает ужасное давление койлона, они полны его Жизнью, им самим, и всё, что мы называем материей, на высоком или на низком плане, проникнуто божественностью; эти единицы силы, жизни, кирпичики, из которых он выстраивает свою вселенную, являются самой его Жизнью, рассеянной в пространстве, и верно написано: «Я установил эту вселенную частью себя». А когда он вберёт своё дыхание, воды пространства сомкнутся опять, и вселенная исчезнет. Это только дыхание.
Дыхание, создающее эти пузырьки вполне отличается от трёх излияний или Жизненных Волн, столь знакомых изучающим теософию, и задолго им предшествует. Первая жизненная волна подхватывает эти пузырьки, и завихряя их, придаёт им различные расположения, называемые нами атомами различных планов, собирает их в молекулы, а на физическом плане — в химические элементы. Миры строятся из этих пустот, представляющихся нам «ничем», но являющихся божественной силой. Это материя, сделанная из её отсутствия. Насколько верными были заявления Е. П. Б., сделанные её в «Тайной доктрине»: «Материя — ни что иное, как совокупность атомических сил» (III, 398). «Будда учил, что первичная субстанция вечна и неизменна. Её проводник — чистый сияющий эфир, беспредельное и бесконечное пространство, не пустота, происходящая от отсутствия всех форм, но напротив, основа всех форм» (III, 492).
Как живо и как безошибочно это знание демонстрирует нам великое учение о майе, о невечности и нереальности всех земных вещей и о крайне обманчивой природе видимости! Когда кандидат на посвящение на самом деле видит (а не просто верит), что то, что всегда казалось ему пустым пространством, в действительности — твёрдая масса непостижимой плотности, а материя, казавшаяся единственной осязаемой и определённой основой всех вещей в сравнении с этим не только разреженна, как тончайшая ткань (паутина, свиваемая «Отцом-Матерью»), но в действительности состоит из пустоты и ничто — самого отрицания материи — тогда он впервые глубоко оценивает никчёмность физических чувств в качестве проводников к истине. И ещё яснее становится великолепная уверенность в имманентности Божественного; ведь не только всё одушевлено Логосом, но всё в видимом проявлении является буквально его частью, построено из его субстанции, так что для ученика, действительно понимающего, материя становится священной так же, как и дух.
Койлон, в котором образуются все эти пузырьки, представляет часть, и возможно, принципиально важную часть того, что наука считает светоносным эфиром. Является ли он на самом деле переносчиком вибраций света и теплоты через межпланетное пространство, ещё не определено. Ясно только, что эти вибрации проникают и достигают наших телесных чувств только через эфирную материю физического плана. Но это вовсе не доказывает, что они передаются через пространство таким же образом, ведь мы очень мало знаем, в какой мере присутствует эфирная физическая материя в межпланетном и межзвёздном пространстве, хотя исследование метеоритной материи и космической пыли показывает, что по меньшей мере некоторое количество её там рассеяно.
Научная теория состоит в том, что эфир обладает некоторой способностью передавать поперечные волны всех длин и амплитуд с некоторой определённой скоростью, которая обычно называется скоростью света и составляет 300000 км/с. Вполне вероятно, что это может быть верно касательно койлона, он также должен передавать эти волны пузырькам или совокупностям пузырьков, и прежде чем свет достигнет наших глаз, должна произойти передача вниз с плана на план, подобная имеющей место, когда мысль пробуждает эмоцию или вызывает действие.
В недавней статье «Плотность эфира» сэр Оливер Лодж замечает:
«Точно так же, как отношение массы к объёму мало в случае солнечной системы, туманности или паутины, я склонен думать, что наблюдаемая механическая плотность материи возможно составляет исключительно малую часть общей плотности субстанции эфира, содержащегося в пространстве, которое эта материя таким образом лишь частично занимает — субстанции, из которой она может гипотетически состоять.
Возьмём например массу платины и примем, что её атомы состоят из электронов или других структур, не вполне отличающихся: пространство, которое эти тела заполняют на самом деле в сравнении со всем "занимаемым" ими пространством составит одну десятимиллионную часть даже внутри каждого атома, а для видимой массы часть будет ещё меньше. Так что минимальная оценка плотности эфира, сделанная на этой основе, должна составить порядка 10 миллиардов плотностей платины.»
Далее он добавляет, что эта плотность может легко превысить плотность платины и в 50 миллиардов раз. Он говорит: «Самая плотная из известных видов материи может оказаться подобной марле в сравнении с немодифицированным эфиром того же пространства.»
С нашими обычными представлениями это кажется немыслимым, но это несомненно, преуменьшение, а не преувеличение истинной пропорции, наблюдавшейся в случае койлона. Мы поймём, каким образом это может быть так, если вспомним, что он представляется абсолютно однородным и сплошным, даже будучи исследован с увеличением, при котором физические атомы выглядят как коттеджи, рассыпанные по вересковой пустоши, и вдобавок к этому нам следует вспомнить, что пузырьки, из которых эти атомы в свою очередь состоят, сами небезосновательно могут быть названы фрагментами ничто.
В той же статье сэр Оливер Лодж делает поразительную оценку энергии, присущей эфиру. Он заявляет: «Общая энергия электростанции в один миллион киловатт, непрерывно работающей 30 миллионов лет недоступно присутствует в каждом кубическом миллиметре эфира.» Здесь он опять же возможно недооценивает эту поразительную истину.
Естественно, можно спросить — если всё это так, то как же мы можем свободно двигаться в твёрдом теле, которое по словам сэра Оливера Лоджа в десять миллиардов плотнее, чем платина? Очевидный ответ будет в том, что когда плотности тел достаточно разнятся, то они могут двигаться друг сквозь друга совершенно свободно. Например, вода или воздух проходят сквозь материю, воздух — через воду, астральная форма бессознательно проходит через стену или обычное человеческое тело; многие из нас видели, как астральная форма проходит через физическую, даже не замечая этого. Не имеет значения, говорим ли мы, что привидение проходит через стену или стена через привидение. Гном свободно проходит через скалу и перемещается внутри земли с таким же удобством, как мы походим через воздух. А более глубокий ответ заключается в том, что сознание может распознать только сознание, и поскольку у нас природа логоса, мы можем ощущать лишь те вещи, что также имеют его природу. Эти пузырьки — его сущность, его жизнь, и потому мы, также будучи его частью, можем видеть материю, построенную из его субстанции — ведь все формы это лишь его проявления. Койлон же для нас — непроявленность, поскольку мы не раскрыли те силы, которые нам позволили бы его познавать, и он может быть проявлением логоса более возвышенного порядка, который за пределами нашего познания.
Поскольку никто из наших исследователей не может поднять своё сознание на высший план нашей вселенной, план ади-таттвы, возможно, представит интерес, как же они могут видеть то, что вероятно является его атомом. Важно помнить, что сила увеличения, посредством которой были проведены эти эксперименты — это нечто совершенно отличное от способности функционировать на том или ином плане. Последняя — результат медленного и постепенного развития Я, в то время как первая — просто особое развитие одной из многих способностей, скрытых в человеке. Все планы — здесь, вокруг нас, точно так же, как и в любой другой точке пространства, и если человек так заострит своё зрение, что сможет увидеть их мельчайшие атомы, он сможет исследовать их, хотя будет ещё далёк от того уровня, который позволит ему понимать высшие планы в целом и функционировать на них или прийти в соприкосновение с великими Разумами, собирающими эти атомы в свои проводники.
Здесь можно найти частичную аналогию с положением астронома по отношению к звёздной вселенной, или, скажем, с Млечным Путём. Он может наблюдать их составляющие и многое узнать о них в различных аспектах, но для него совершенно невозможно взглянуть на это со стороны как на единое целое или составить определённое представление об истинном виде этой вселенной и о том, чем же она в действительности является. Предположим, что вселенная, как думали многие из древних, это невообразимо большое Существо, и для нас, находясь внутри, невозможно знать, что это за существо и что оно делает, поскольку это потребовало бы подъёма на высоту, сравнимую с его собственной, тем не менее мы можем провести обширное и детальное исследование тех частиц его тела, что оказались в пределах нашей досягаемости — ведь это значит просто терпеливое использование сил и механизмов, уже имеющихся в нашем распоряжении.
Но не следует полагать, что открыв чуть больше чудес Божественной Истины путём продвижения наших исследований до предела наших возможностей, мы как-либо изменим уже написанное в теософической литературе о виде и строении физического атома и удивительном и упорядоченном расположении атомов в различных химических молекулах — всё это остаётся неизменным.
Не повлияет это и на представление о трёх излияниях Логоса и той удивительной лёгкости, с которой материя различных планов выстраивается ими в формы, служащие развивающейся жизни. Но если мы пожелаем приобрести верный взгляд на реальности, стоящие за проявлением этой вселенной, мы должны будем в некоторой мере сменить наши обычные представления о сущности материи на противоположные. Вместо того, чтобы думать о её первичных составляющих как о твёрдых частичках, плавающих в пустоте, мы должны осознать, что эта кажущаяся пустота сама является твёрдой, а частички — лишь пузыри в ней. Раз усвоив этот факт, мы оставляем всё остальное, как оно было. Относительное положение того, что раньше называлось материей и силой остаётся для нас тем же, что и всегда; при более тщательном исследовании обе эти концепции — варианты силы, одна одушевляет комбинации другой, а истинная «материя», койлон,видится чем-то таким, что до сих пор оставалось полностью вне наших мысленных схем.
В свете этого удивительного самораспределения Логоса по «пространству», знакомое представление о его «жертве» приобретает новое величие и глубину; это — его «умирание в материи», «непрерывная жертва», и может быть, всё великолепие Логоса — в том, что он может пожертвовать себя до крайности, проникнув и сделав частью себя ту порцию койлона, которую он выбрал в качестве поля для своей вселенной.
Что же такое койлон, каково его происхождение, и изменяется ли он сам Божественным Дыханием, вливающимся в него — становится ли таким образом «тёмное пространство» в начале проявления «ярким пространством» — на ответы на эти вопросы в настоящее время мы не можем даже указать. Возможно, что вдумчивое изучение великих писаний мира и даст их.