Портал Теософического Сообщества - Статьи о практической теософии

У. К. Джадж

ПРАКТИЧЕСКАЯ ТЕОСОФИЯ

Этика жизни, проповедованная Иисусом, не отличается от той, что присутствует в теософии, однако последняя содержит в своих доктринах ту побудительную силу, что отсутствует в христианстве и других системах, которые требуют человеку быть хорошим только ради самой добродетели. Нелегко практиковать добродетель просто потому, что так надо, поскольку желание награды присуще человеческой природе и есть отражение в ней эволюционного закона, который вечно движет вселенную вперёд, к более высоким уровням развития. Человек читает заповедь Иисуса о том, что нужно подставлять другую щёку, не противиться злу, безоговорочно прощать, не тревожиться о будущем, и тут останавливается. Следующая его мысль бывает о том, что такой канон совершенно утопичен, а если ему следовать, он ниспровергнет общество. И в этом его поддерживает видный авторитет, ибо один великий епископ заявил, что при такой системе не может существовать никакое государство.
Однако теософическое учение убеждает, что нравственному закону нужно следовать — будь то при эгоистическом или духовном направлении жизни. Если рассмотреть только эгоистическую сторону, мы видим, что люди благодаря ему убеждаются, что зло, совершённое в этой жизни, непременно принесёт соответствующее воздаяние в следующем воплощении; и им уже не хочется продолжать ту прежнюю беспутную жизнь, когда живут только для себя самих.
Потому практическая теософия должна входить во все подробности жизни, касающиеся как наших дел с другими людьми, так и нашей самодисциплины. Она напоминает нам, что мы должны быть более критичны по отношению к себе, чем к другим, и что мы должны помогать всем людям, если хотим помочь себе. И тут теософ может избежать обвинений в эгоизме, потому что, если он желает обеспечить себе в следующем воплощении помощь других благодаря тому, что сейчас помогает сам, он делает это не из корысти, а для того, чтобы потом оказаться в лучшем положении, где у него будет ещё больше возможностей помогать человечеству. Это то же самое, что желание иметь мирские богатства, чтобы помогать тем, кто от нас зависит, и конечно же, это не корысть.
Практический теософ к своей благотворительной деятельности на материальном плане добавляет ещё б`ольшую деятельность, даруя своим собратьям систему мысли и жизни, которая разрешает их сомнения, давая практике добродетели разумное логическое обоснование. Он не нуждается в том аде, который никогда и не мог гореть, и все ужасы которого скоро исчезают из умов грешников, но он зажигает светильник истины, и бросает лучи света на путь смертного, чтобы были видны не только истинные опасности (истинные наказания), но и награда и воздаяние.
Цивилизованный человек не может быть ведом страхом или суеверием; его может повести лишь разум. Теософия не только практична, она ещё столь же разумна, как и справедлива, и её учения предназначены для цивилизованного человека. Постепенно они вытеснят отжившие догмы богословов и учёных, давая людям грядущих столетий религию мудрости, глубоко обоснованную и всеохватывающую.
Будь практика теософии повсеместной, мы бы не встретили ни нечестных судей, заранее обсуждающих своё будущее решение с менеджерами компаний, ни продажных должностных лиц, уже устраивающих протест на заранее известное им судебное решение, ибо и те, и другие не стали бы затевать дело, которое в следующей жизни могло вылиться для них в несправедливое обвинение и наказание. Не стали бы люди и спасать свою жизнь за счёт других, как часто бывает, ибо в следующем воплощении эти люди стали бы причиной их смерти. А богач, который сейчас скупо придерживает своё богатство или тратит его только на себя, не стал бы этого делать, видя, что в другой жизни природа может от него отвернуться, а друзья покинут его.
Практический теософ поступит хорошо, если последует уже много лет назад опубликованному совету учителей — распространять, разъяснять и на примерах пояснять законы кармы и перевоплощения, чтобы они могли войти в жизнь людей. А технический оккультизм и все соблазны астрального света можно оставить на потом. Нужно изменить мышление людей, а этого можно сейчас добиться, лишь давая им эти два великих закона, которые не только многое объясняют, но и обладают внутренней притягательностью благодаря их истине и тесной связи с жизнью человека.
Будучи однажды услышаны, они редко забываются, и даже если человек восстаёт против них, они обладают таинственной способностью сохраняться в его уме, пока наконец, пусть даже против своего первоначального решения, он оказывается вынужден признать их. Справедливость ценят все, и точная справедливость кармы взывает даже к человеку, который оказался столь несчастен, что переживает тяжёлое наказание. Даже если, игнорируя справедливость, он просто делает добрые дела, чтобы создать хорошую карму, это уже хорошо, поскольку благодаря этому следующий раз он родится в условиях, которые будут благоприятны для зарождения бескорыстных мотивов.
«Учите, проповедуйте и практикуйте эту благую дхарму для блага мира, как делают все будды».

О ЧЕМ ДОЛЖНЫ РАЗГОВАРИВАТЬ ТЕОСОФЫ?

Когда двое, трое или более теософов встречаются вместе в отсутствие не интересующихся теософией, о чём должны они говорить? Могут сказать, что о том же, о чём и все другие люди, но это не так. Обычный мирской обычай состоит в том, чтобы заводить разговор о маловажных вещах, часто говорить о других людях, нередко в ущерб им, или о мимолётных событиях, и обсуждать всё, не соотнося это с постоянными и основополагающими принципами. Многие говорят, просто чтобы говорить, как другие читают ради чтения, не заботясь о результатах. Но те, кто знает, что «одно лишь слово может разрушить целый город или вселить дух льва в дохлую лису», будут более внимательны к своим словам. Даже помимо этого аспекта, должно быть очевидно, что если люди, провозглашающие интерес к теософии, встречаясь между собой, не говорят о ней, то это трата времени и упущение возможностей. Пустая болтовня не помогает эволюции человечества, и естественно, возникает идея, что такой разговор граничит с идиотизмом. Кроме того, нет таких причин, почему разговор не может быть интересным и поучительным — такое направление ему может легко придать любой присутствующий. Ни у кого нет права оправдываться тем, что «другие» болтают о сплетнях, тряпках, играх или подобных вещах — ведь всего несколько слов, и что важнее, правильный настрой ума, сразу же переведут разговор в нужное русло. Но опять же, нужно избегать всяких крайностей. Есть уместное и неуместное время для разговоров об играх, еже, одежде и так далее, и есть ясный предел полезности таких обсуждений. Когда соученикам посчастливится встретиться вместе, нужно заняться другими темами. По крайней мере, они никогда не должны расставаться, не поговорив о каком-то облагораживающем и возвышающем предмете, который поможет им в работе и учении. Если взять это за правило, это не только принесёт много пользы, но и предохранит от большого количества определённого вреда.

ТЕОСОФИЧЕСКОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ —
ВОТ ЧТО БОЛЬШЕ ВСЕГО НАМ НУЖНО

Первая цель Теософического Общества — образование ядра всеобщего братства. Вселенское братство — это практическая цель и в то же время факт природы. Большинством людей оно долгое время считалось утопическим идеалом, которого можно придерживаться, желать, говорить о нём, но невозможно достичь. И неудивительно, что люди так считают, поскольку обычные религиозные представления о боге, природе и человеке ставили всё на эгоистическую основу, предлагая особое отличие на небесах для святых, которые умирают в аромате святости, и тем делали осуществление этой прекрасной мечты неосуществимым. Но когда теософическая философия показывает, что между существами существует единство не только в их лучшей природе, но и на физическом плане, наша первая цель становится самой практической. Ибо все люди практически братья, то есть они соединены узами, которые никто не может порвать, и потому образование ядра будущего братства есть нечто такое, что имеет отношение ко всем делам человека, влияет на цивилизации и ведёт как к физическому, так и нравственному улучшению каждого члена великой человеческой семьи.
Первая цель означает человеколюбие. Потому каждый теософ должен не только продолжать свои личные или общественные дела милосердия, но и стремиться так понять теософию, чтобы быть в состоянии разъяснять её в практической и понятной манере. Так он может стать ещё б`ольшим филантропом, откликаясь на нужды внутреннего человека. Этот внутренний человек есть мыслящее существо, которое питается верной или неверной философией. Когда ему дают неверную, он искривляется, заболевает и приводит свой инструмент, внешнего человека, в замешательство и печаль.
Сейчас, когда теософические теории ещё совершенно незнакомы, захватывающи и представляются совершенно особенными в сопоставлении с обычными доктринами о человеке и вещах, очень многие члены Теософического Общества увлекаются метафизическим теоретизированием или погружаются в оккультное и чудесное, забывая, что высшая филантропия призывает нас распространять среди людей верную основу для этики, мысли и действия. Так что часто мы встречаем среди нас теософов, которые обсуждают сложные доктрины, не имеющие немедленного приложения к практической жизни, в то время как другие члены и некоторые интересующиеся испытывают вздох облегчения, когда кто-то направляет их искания в такое русло, где все учения могут быть распространены на повседневную жизнь и приложены в ней.
Что нам больше всего нужно — так это такое теософическое просвещение, которое даст нам возможность излагать теософию понятным для обычного человека способом. Это практичное и ясное изложение вполне возможно. И огромная важность этого не подлежит сомнению. Ведь это оказывает действие на этику, повседневную жизнь, на каждую мысль, а потому и на каждое действие. Самая учёная, проницательная и успешная церковь — католическая — действует именно на этой основе. Так должны ли мы воздерживаться от хорошей практики только потому, что ей следуют и фанатики? Католические проповедники не объясняют, и даже не пытаётся объяснить высоко метафизическую, однако важную основу разных своих доктрин. Они соприкасаются с людьми в повседневной жизни, а знание своей системы во всех подробностях позволяет им изложить свою доктрину на всяком человеческом языке, хотя учёность проповедника может быть временно скрыта. Но их стимул — страх, мы же привлекаем разумом и опытом. Так что у нас есть естественное преимущество, которым не следует пренебрегать.
Высокая учёность и знание метафизики — хорошие вещи, которые неплохо иметь, но в массе своей люди не являются ни учёными, ни метафизиками. Если наши учения оказались столь полезными, что подвигнули мудрецов (наших Учителей) к усилиям по их распространению, тогда, должно быть, их желание состояло в том, чтобы эти доктрины были даны столь многим людям, скольких нам удастся достичь. А для этого нашим теософам, учёным и метафизикам, понадобятся некоторые усилия. Ведь вправду немного трудно, поскольку чуть неприятно, для человека, который от природы метафизик, спуститься на обычный уровень человеческих умов, но это вполне можно сделать. Но когда делаешь это, получаешь великую награду в виде очевидного облегчения и удовлетворения интересующегося.
Так что быть практичными в разъяснении так часто, как только возможно — наш первейший долг. Одно лишь интеллектуальное изучение нами теософии не улучшит мир быстро. Конечно, оно должно оказать эффект благодаря тому, что бессмертные идеи будут вновь запущены в действие, но пока мы будем ожидать, когда же эти идеи принесут плоды среди людей, может разразиться революция и унести всех нас. Мы должны, как наставлял своих учеников Будда, проповедовать, практиковать, распространять и иллюстрировать наши учения. Он с успехом говорил с самыми низкими людьми, хотя у него и было более глубокое учение для более широких и учёных умов. Так что давайте освоим искусство практического объяснения этики, основанной на наших теориях и подкреплённых фактом Вселенского Братства.