Портал Теософического Сообщества - Письма “К. Х.” Ч.У. Ледбитеру (часть 3)

ПИСЬМА "К. Х." Ч. У. ЛЕДБИТЕРУ

(часть 3)

Как уже было упомянуто, вечером 30-го октября Учитель Д.К. сообщил м-ру Ледбитеру через Е.П.Б., что Учитель К.Х. послал ответ на его (м-ра Ледбитера) письмо от 3-го марта.
Ничего не было сказано относительно содержания ответа. Выехав из Лондона утром 31-го октября, м-р Ледбитер добрался до своего дома в Брэмшоте примерно за час. Там его ждало письмо с адресом, написанным чернилами в обычной форме "Преподобному Ч.У.Ледбитеру, Липхук, Гэмпшир". (Воспроизведение конверта дано позже.) Письмо внутри было написано в стиле редакторской правки, и мы видели, что это выражало.

М-р Ледбитер решил быстро. Но Е.П.Б. уезжала из Лондона в Индию следующим утром, и множество дел должно было быть улажено. Он был менеджером местной Церковно-приходской школы, где один из его молодых друзей Фрэнк У. Mэтли, был учителем. Его младший брат Джеймс У.Mэтли был в одном из классов. М-р Ледбитер пошел в школу, чтобы дать различные инструкции, поскольку он решил возвратиться в Лондон 3.56-часовым поездом в тот же день. По возвращению домой он написал свое второе письмо Учителю К.Х. в ответ на его сообщение и взял его с собой в Лондон. Здесь у нас есть история следующих событий в этой поразительной драме от самого м-ра Ледбитера.
"Я пожелал ответить на это, что мои обстоятельства таковы, что для меня невозможно приехать в Адьяр на три месяца, а затем вернуться к той работе, которой я был занят, но я совершенно готов бросить её совсем и полностью посвятить жизнь тому, чтобы быть у него на службе. Эрнест так явно подвел меня, и я не знал иного способа передать Учителю ответ, кроме как вручить его Блаватской, а поскольку она на следующий день собиралась покинуть Англию, чтобы отправиться в Индию, я поспешил в Лондон, чтобы увидеться с ней.
С трудом заставил я её прочитать письмо (первое письмо от Учителя К.Х., полученное в тот день), поскольку она очень решительно сказала, что подобные сообщения предназначаются лишь для адресата. Однако, я был вынужден настаивать, и наконец она его прочла и спросила, что бы я хотел ответить. Я ответил, как было указано выше, и просил передать эту информацию Учителю. Она ответила, что он её уже знает, имея в виду, конечно же, близкую связь, в которой она с ним состояла, так что всё, что было в её сознании, оказывалось и в его сознании, когда он того желал.
Затем она попросила меня подождать около неё и не отлучаться от неё ни под каким предлогом. Она придерживалась этого условия абсолютно, даже заставив меня проследовать за ней в её спальню, куда она зашла, чтобы надеть шляпу, а когда понадобился кэб, она не позволила мне выйти из комнаты и свистнуть его. Я совершенно не мог тогда понять цель всего этого, но потом осознал, что она хотела, чтобы я мог сказать, что ни разу не упускал её из виду с того момента, как она прочитала письмо от Учителя, и до получения мною ответа на него. Я помню так живо, будто это было только вчера, как я ехал с ней в этой самой двуколке, и какое чувствовал смущение, вызванное отчасти тем, что ехал с ней, а отчасти тем, что причинял ей ужасное неудобство, так как я забился в уголок сиденья, тогда как её огромная масса перевешивала и наклоняла экипаж в её сторону, так что рессоры всю дорогу скрипели. В путешествии в Индию её должны были сопровождать мистер и миссис Купер Оукли, и именно в их дом приехали мы с ней уже поздно ночью — фактически, думаю, что это было уже после полуночи.
Мой первый феномен
Даже в такой поздний час в гостиной миссис Оукли собрались несколько преданных друзей, чтобы попрощаться с мадам Блаватской, которая уселась в кресло возле огня. Она блестяще говорила с присутствующими и сворачивала одну из своих вечных сигарет, когда внезапно её правая рука резко простерлась к огню весьма характерным образом, ладонью вверх. Она посмотрела на нее с удивлением, как и я сам, ведь я стоял рядом с ней, облокотившись на камин, и некоторые из нас отчётливо видели, как у нее в ладони образовалось нечто вроде беловатого тумана, а затем сгустилось в сложенный листочек бумаги, который она тут же вручила мне, сказав: "Вот ваш ответ". Все в комнате столпились вокруг, но она отослала меня прочь читать его, сказав, что я не должен давать никому видеть его содержание. Это была очень короткая записка, и гласила она следующее."

ВТОРОЕ ПИСЬМО ОТ УЧИТЕЛЯ К. Х.

Поскольку ваша интуиция повела вас в верном направлении и заставила понять, что моим желанием было, чтобы вы отправились в Адьяр немедленно, я могу сказать вам больше. Чем скорее вы поедете в Адьяр, тем лучше. Не теряйте ни одного дня, насколько это в ваших силах. Отплывайте 5-го, если возможно. Присоединяйтесь к Упасике в Александрии. Не давайте никому знать, что вы едете, и пусть благословения нашего Господа и мои скромные благословения защищают вас от всякого зла в вашей новой жизни. Приветствую вас, мой новый чела.

К. Х.

Никому не показывайте мои записки.
КОММЕНТАРИЙ
Прежде, чем я прокомментирую второе письмо, позвольте мне сначала рассказать о жертвах, которые приносил м-р Ледбитер, когда он решил следовать за его Учителем;
поскольку знание об этих жертвах может прояснить видение некоторых, от кого подобное потребуется, когда настанет их время, чтобы следовать за их Учителем.

Первая жертва была полным разрывом с его семьей. Внезапно оставить все близкие отношения – особенно с теми, кто помог ему в его карьере, – без объяснения причины означало, конечно, никогда не надеяться вернуться назад снова в их круг. Мы можем вообразить чрезвычайное удивление дяди, достойного священнослужителя, после декларации племянника, что через три дня он разрывает свою связь с округом, если учесть, что этот отъезд серьезно препятствовал уже налаженной жизни. И это не по какой-либо более веской причине, чем та, какая появляется у человека, ум которого стал расстроенным от спиритизма, теософии и подобных безобразных соблазнов.

Племянник и его дядя, и тетя никогда не встречались снова, даже после того, как м-р Ледбитер пять лет спустя возвратился в Англию. Он лишь однажды встретил другую тетю, которая очень любила его; и один или два раза – кузена. Но во всех практических делах, хотя он был из старинного рода1 и в "графском перечне", он был уже вне их круга, как отступник и бездельник, который пренебрег своими возможностями.

1 Семья Ледбитеров была нормандскими французами по происхождению, первоначально "Le Batre" (строитель), позже англизированным в "Ледбитер". Старшая ветвь семьи обосновалась в Нортамберленде, откуда младшая ветвь утвердилась в Ирландии. Некоторые факты об этой младшей ветви даны в двух томах родословной Ледбитеров.
Старшая ветвь следовала за удачами "Принца Чарли" династии Стюартов и стала якобитами; с того дня – хотя они стали верноподданными английской короны позднее – это был обычай семьи, чтобы крестить самого старшего сына Чарльзом.

Вторая жертва была отказом от всех его мирских перспектив. Верно, что он был только викарием, но у него были определенные неординарные способности "собрать людей", как объединенную группу, и направить их работу для благородного дела. Его организаторские способности – как хормейстера, директора воскресной школы и создателя клубов мальчиков и девочек; его любовь к легкой атлетике – он был способным к теннису, прекрасным пловцом, и мог сделать кое-что в крикете; а самое главное, это способность, которой он должен был вдохновлять мальчиков и девочек "жить чисто, говорить истинно, исправлять несправедливость, быть патриотичными" – это все, что требовалось, чтобы сделать его не просто священником, но священником того типа, которого хотела Англиканская церковь. Я даю как приложение в пользу этого аспекта м-ра Ледбитера сообщение покойного Джеймса У. Mэтли, который был учеником в его школе, а позднее и до самой смерти преданным другом и поклонником его "старшего брата".

Кроме того, у м-ра Ледбитера была глубокая преданность Англиканской церкви. Он был энтузиастом красоты и истории ее соборов, ее музыки и гимнов (кстати, он знал много гимнов и мелодий наизусть). Как "высокие тори церкви", Англиканская церковь была для него самым корнем всего, что было главным в английском культурном наследии, и для него в величии церкви была основа величия Англии, хотя у него была очень небольшая склонность к теологии. Именно для такого типа молодого священника Англиканской церкви его путь проходит, начинаясь от дома приходского священника, и так далее до епархии.

Это была та же самая способность собирания вокруг себя группы молодых и старых, чтобы работать преданно для дела, которое он нес в своих действиях как теософ – на острове Цейлон как организатор буддийского жаргона и английских школ, воскресных школ и праздничного песнопения в Весак; в Англии и Соединенных Штатах в кружках Лотоса и круглых столах; в Aдьяре собирающий вокруг себя группу секретарей, авторов писем и статей и подающих надежды теософических лекторов и писателей, учитывающий, что каждого нужно провести, находя для него нишу в общем здании работы; в Австралии, сплавляя молодых и старых в одну прочную фалангу, чтобы сотрудничать бескорыстно и основательно в различных делах, необходимых для Учителей.

Наконец, была одна жертва, которую приносил м-р Ледбитер, но на которую он редко ссылался. Однажды, говоря со мной о его отъезде в Индию, он упомянул один инцидент, но весьма небрежно, как будто это было частью "ежедневной работы". Это была жертва всех планов молодого человека на счастье в браке с девушкой его мечты, поскольку он очень любил девушку, которую он знал много лет, сестру его школьного друга. Он никогда не позволял ей узнать, что он любил ее, сначала потому, что он был весьма застенчив, и думал о себе, как о весьма недостойном ее; и во-вторых он не желал стоять на ее пути в предпочтении кого-то еще ему, поскольку он сказал мне: "Человек не может просить, чтобы девушка вышла за него замуж с его 120-ю фунтами в год" – которые были его зарплатой как викария. Но у него были большие надежды на продвижение по службе, и он с нетерпением ждал момента, когда мог бы предложить ей брак с ним.

Как было уже упомянуто, его дядя был влиятельным лицом. У колледжа преподобного м-ра Кейпса, королевского, было несколько "приходов", дарованных ему; округ Брэмшот непосредственно был таким "приходом". Период службы м-ра Ледбитера как викария со способностями, которые он показал в управлении округом, и со своей, довольно симпатичной внешностью был первым шагом к достаточно верной карьере. Однако, когда м-р Ледбитер прочитал письмо Учителя, все личное было немедленно отвергнуто вместе со всеми другими вещами для того, чтобы следовать за ним. Годы спустя, он имел обыкновение замечать, немножко гордясь, что он соответствовал девизу его семейного герба, "Toujours pret" – "Всегда готов".

Возможно, это был урок, который он выучил из этой жертвы и который заставил его часто повторять, особенно, в разговорах с молодыми людьми: "Для молодого человека это типичный случай – или оккультизм, или брак". У него не было ни малейшего отвращения к браку как священному и благородному учреждению. Есть челы Учителей, которые не являются холостяками, но – женатыми мужчинами и замужними женщинами.

Но иногда случается с молодыми мужчинами и женщинами, которые уже "на пороге" челства, или даже в более поздней стадии, что его или её личность не знает, как играть правильно двойную роль: и как служителя Учителей, и как мужа или жены, и как отца или матери. Заботы и обязательства супружеской жизни становятся иногда слишком абсорбирующими, и яркие надежды на радость в жертве Делу Человечества уходят прочь, и кандидат становится "только женатым" мужчиной или "только замужней" женщиной.

Как только мы принесли свою жертву и оглянулись назад на нашу боль, это превращает почти в ничто всю радость новой жизни и света, найденных таким образом. Но до и в момент жертвы происходит то, о чем говорится в "Свете на Пути": "Прежде чем душа может предстать пред Учителем, стопы ее должны быть омыты кровью сердца".

Был определенный день для меня в ноябре 1889, когда мне было тринадцать и когда мои стопы были "омыты кровью сердца." В тот день Учитель принял меня, как своего челу.
Я описал то, что случилось, в главе "Учитель" в моей маленькой книге "Христос и Будда".
Поскольку ваша интуиция повела вас…
Эти вводные слова второго письма показывают нам, насколько труден путь к Учителю. Если бы м-р Ледбитер тщательно взвесил ситуацию "за" и "против" просто своим умом, его решение было бы отсрочено. Несомненно он рано или поздно стал бы челой; но он потерял бы уникальную возможность, предоставленную ему кризисом в Теософическом Обществе. Е.П.Б. уезжала следующим утром; он сказал ей "до свидания", и было маловероятно, что он встретит ее снова раньше, чем через несколько лет. Но он действовал в свете той таинственной способности, бездействующей у всех нас, названной "интуицией". Определение, используемое для описания этого в теософических исследованиях, – "буддхи", но его значение отличается от даваемого обычно на санскрите.

Особенность интуиции в том, что она действует из будущего, а не из прошлого или настоящего; что превосходно описано фразой, использованной для этого Лоренсом Аравийским: "неосознанное предвидение". Для Учителя не было возможным настаивать, что присутствие м-ра Ледбитера было безотлагательной необходимостью в Aдьяре.
М-р Ледбитер, возможно, решил бы поехать в Aдьяр через месяц или через два, или три месяца, после того, как все его дела были бы должным образом приведены в порядок.
Но его интуиция ухватила мысль Учителя, и он решил бросить все и поехать сразу. Очень примечателен акцент, которым Учитель К.Х. выделяет интуицию, как очень необходимое свойство в характере, если нужно распутать тайны Пути Оккультизма. В письме мисс Aрундэйл, написанном в 1884, есть такие фразы: "…постоянное исполнение долга под руководством хорошо развитой интуиции." "Из глубины своей невежественной и злорадной нетерпимости вы взываете к нам, потому что ваша интуиция подсказывает вам, что их правила не согласуются с вашей справедливостью."(“Письма Учителей Мудрости”, первый выпуск, письмо XX).

Два года спустя Учитель писал м-ру Ледбитеру: "Верьте в ваши лучшие интуиции." (См. ниже третье сообщение, полученное от Учителя К.Х. Ч.У.Ледбитером). Несколько ранее, в письме полковнику Олькотту Учитель сказал: "Хотя вы по природе интуитивны, ученичество все же является для вас полной загадкой." (“Письма Махатм A.П.Синнетту”, письмо LXVII).

И целая проблема была заявлена ранее Учителем в следующем: "…У оккультистов никогда не было намерения действительно что-то скрыть из того, что они писали для серьезных решительных исследователей. Но, скорее, у них было намерение запереть свои сведения ради сохранности в безопасный ящик, ключом к которому является интуиция." (“Письма Махатм A.П.Синнетту”, письмо XLVIII.)

И последнее в этом сюжете интуиции – действие Учителя по проверке интуиции желающего-быть-челой. В 1883 Учитель был в Индии и дважды посетил полковника Oлькотта в Лахоре, не в астральной форме, а в своем физическом теле. В первом случае полковник Oлькотт спал в палатке; она была разделена занавесом, и с другой стороны был некий У.T.Браун из Глазго, прибывший в Индию в том году. После пробуждения полковника Олькотта Учитель оставил ему письмо, в котором эти слова: "Я иду теперь к молодому м-ру Брауну, чтобы проверить его интуицию."

Стоя рядом с м-ром Брауном Учитель поместил письмо в его руку; касание Учителя разбудило м-ра Брауна, но столь велика была его нервозность, что это парализовало его, и он не смог повернуть свое лицо к Учителю. Позже м-р Браун получил длинное письмо от Учителя с доброжелательным советом и поддержкой, но искренне сообщающее ему, что он был не готов. "Вы не готовы — только и всего. Если вы серьезно и искренне убеждены в своих стремлениях, если вы имеете хоть малейшую искру интуиции, если ваше образование адвоката позволяет вам расположить события в надлежащей последовательности и преподнести ваш случай настолько глубоко прочувствованным, насколько вы в глубине души его себе представляете, тогда у вас будет достаточно материала, дабы воззвать к любому уму, способному постичь и проследить непрерывную нить, связывающую воедино серию изложенных вами фактов." (“Письма Учителей Мудрости”, первый выпуск, письмо XXII). Но м-р Браун в заключение потерпел неудачу в попытке "улучшиться". Очень быстро он потерял интерес к Обществу, и говорили, что в конце концов он присоединился к римско-католической церкви.
…чтобы вы отправились в Адьяр немедленно…
Почему Учитель озабочен тем, что м-р Ледбитер должен немедленно отправиться в Aдьяр? Ответ на это находится в словах Учителя ниже: "Присоединяйтесь к Упасике в Александрии." Е.П.Б. уезжала в Ливерпуль утром после того, как м-р Ледбитер получил второе письмо с предложением плыть в Индию. Ее сопровождали м-р Aльфред Дж. Купер-Oукли и его жена м-с Изабель Купер-Oукли. Ни один из них не был челой. Ничто из того, что делал м-р Купер-Oукли, не показывало, что он когда-либо стремился к челству; м-с Купер-Oукли стремилась, но стала челой через несколько лет. Но насколько это касалось здоровья и дел Е.П.Б., ни один из них не был хоть как-нибудь полезен. Я никогда не встречался с м-ром Купером-Oукли, хотя слышал кое-что о нем; но я хорошо знал м-с Купер-Oукли. М-р Купер-Oукли был "кембриджским человеком" и, по-видимому, из академической среды; но он был интроспективен и периодически впадал в состояние глубокой депрессии и уныния. Хотя он поехал в Индию с Е.П.Б. и оставался в Aдьяре в течение нескольких лет помощником полковника Oлькотта, у него не было особой преданности теософии. Он оставил Aдьяр, чтобы стать секретарем Мадрасского университета, и был найден однажды утром в кровати мертвым из-за передозировки наркотика. Нет ничего в отчетах, что бы показывало, что он когда-либо чувствовал какую-либо личную преданность Е.П.Б.

Его жена, напротив, была крайне предана Е.П.Б. Но она постоянно волновалась по поводу своего здоровья и уделяла этому большое внимание. Когда она приехала в Индию, она нашла, что ее здоровье пострадало больше, чем она ожидала, и она была вынуждена возвратиться в Англию. Несмотря на различные и часто длительные расстройства здоровья, м-с Купер-Oукли трудилась день за днем до конца ее жизни, чтобы служить Учителям и Теософическому Обществу. В своей преданности Учителям и Е.П.Б. она была безупречна. Но ни она, ни ее муж не могли быть призваны для напряженного служения.

Однако, в м-ре Ледбитере было одно ценное качество; он был надежен. Это Е.П.Б. знала; иначе она не написала бы своей собственной рукой, ниже его статьи в "Теософисте" за август 1886, "отважная душа", и не назвала бы его в копии ее "Голоса Безмолвия", которую она дала ему, "мой искренне ценимый и любимый брат и друг." Он почитал Е.П.Б. как рупор Учителей, но также и восхищался ею и был ее преданным слугой. Полковник Oлькотт был далеко от Aдьяра; Е.П.Б. начала свое долгое путешествие в Индию только с этой парой Купер-Oукли. Большим желанием Учителя было, чтобы Е.П.Б. имела рядом с собой надежного человека.

В дополнение к этому в Aдьяре были крайне нужны способные помощники для полковника Oлькотта в том, что, казалось, было критической и чрезвычайной ситуацией. Там был Дамодар K. Maвaлaнкaр, самоотверженный, чистый, сердцем, умом и душой преданный Учителю. Но он чувствовал себя измотанным, и в начале 1885 его Учитель внял его просьбе об освобождении, и его вызвали в Тибет, чтобы быть с Учителем. Д-р Франц Хaртмaнн был в Aдьяре, но он не был челой, и он был враждебно настроен к Дамодару. Хотя у этих двух Учителей M. и К.Х. было несколько индусских чел в Индии, очень немногие могли быть отпущены с их работы, чтобы прибыть в Aдьяр, и они не имели тех способностей, какие должны были помочь полковнику Oлькотту и Е.П.Б. в том специфическом кризисе.

Возможно, Учитель рассчитывал на ту ценную роль в дальнейшем, которую м-р Ледбитер мог сыграть в кризисе. То, что священнослужитель Англиканской церкви должен прибыть в Индию с Е.П.Б., когда она была объявлена миссионерами обманщицей, и открыто засвидетельствовать, что он не только верит Учителям и ей, но что также убежден в величии восточных религий (м-р Ледбитер принял буддизм, когда они приехали на остров Цейлон); все эти вещи оказали воздействие на ум общественности на острове Цейлон и в Индии и укрепили позиции тех, кто дрогнул.
Отплывайте 5-го…
Может показаться странным для тех, кто не знает, что Учителя, действительно, – Адепты, что Учитель, живя в Тибете, может знать все о маршрутах пароходов в Индию и о возможностях путешествия. М-р Ледбитер получил второе письмо ранним утром 1-го ноября, поскольку я нашел запись в его дневнике: "Назад к Синнетам в 2:00 с ключом".
В то же самое утро Е.П.Б. и супруги Купер-Oукли уехали в Ливерпуль, чтобы плыть оттуда в Порт-Саид, где они должны были пересесть на пароход в Мадрас. "Присоединяйтесь к Упасике в Александрии", – инструктировал Учитель. Если бы м-р Ледбитер не смог присоединиться к ней в Египте, тогда планы Учителя не были бы достигнуты. М-р Ледбитер излагает это так.
"Блаватская оставила Лондон в тот же день, отправившись в Ливерпуль, где она села на океанский пароход "Клан Драммонд". Тем временем я метался по конторам пароходных компаний в поисках билета для себя. На пароходе "Полуостровной и восточной пароходной компании", отплывавшем 5-го числа, не было ни одного свободного места ни в каком классе, так что мне пришлось искать другие пути."1

1”Как теософия пришла ко мне”, стр. 64 (Перевод K.Z.).

К октябрю месяцу все места на судах в Индию были заказаны задолго вперед; это – начало убытия в "холодный сезон" из Англии посетителей Индии. Пятьдесят семь лет назад не было очень многих пароходных маршрутов в Индию, какие есть теперь. Единственный способ выполнить инструкции Учителя состоял в том, чтобы ехать по суше в Марсель и надеяться добраться до Александрии на каком-то французском пароходе. М-р Ледбитер нашел, что это может быть сделано, если он уедет из Лондона самое позднее ночью 4-го.

Так он и сделал. Но мы видим из кратких записей в его дневнике, какой трудной задачей это было, поскольку он должен был "вырвать себя с корнем" из его английской жизни и его дома, и "сжечь за собой все корабли." У него была хорошая библиотека, и наиболее необходимые книги должны были быть упакованы, чтобы быть отосланными вслед за ним; у него был телескоп, и он также должен был быть тщательно упакован и подготовлен к отправке в Мадрас. Как ему удалось вовремя получить его тропическую экипировку, я не знаю, поскольку в Лондоне тогда не было такого множества "колониальных экипировщиков", какое есть сегодня. Следующие краткие записи в дневнике хорошо это передают.

1-го ноября. В Лондоне купил экипировку. Из Лондона [в Липхук] 4.10-часовым поездом. Поздно с Ф. и Дж. (Франк У. Mэтли и его младший брат Джеймс У. Mэтли). 2-го ноября. Последнее [воскресенье] в Брэмшоте. До 3:00 с Ф. и Дж. 3-го ноября. Трудно на работе, весь день [с] заключительными мероприятиями. Показ фейерверка. До 3:00 с Ф. и Дж.

4-го ноября. Закупка товаров и улаживание счетов. В город 8.16-часовым утренним поездом. Уехал в 9.5 пополудни из Черинг-Кросс. Moхини (Moхини Moхун Чаттерджи) и мисс A. (мисс Франческа Aрундэйл) проводили меня. Очень бурное пересечение Канала.

В его воспоминаниях ”Как теософия пришла ко мне” м-р Ледбитер замечает:

"Я поспешил в Гэмпшир паковать свой багаж и завершить свои дела, и могу сказать, что не ложился в постель, прежде чем покинул Англию." (Стр. 64). Я полагал, что одной из "заключительных мер" было устроить определенные платежи от имени молодого Джима Mэтли так, чтобы он мог быть принят как кадет в Коммерческое Морское училище на одну из основных специальностей, поскольку родители мальчика не были богаты и были неспособны помочь их младшему сыну исполнить свои мечты стать моряком.

Прибыв в Париж в 6:00 5-го, м-р Ледбитер выехал в Марсель в 11.15 тем же утром и прибыл туда в 6 следующим утром, и затем отплыл на борту французского парохода в Александрию. Когда, однако, он достиг Александрии, Е.П.Б. уехала в Порт-Саид. Хотя он был задержан на пять дней из-за карантина, он присоединился к ней, в конце концов, в Порт-Саиде прежде, чем прибыл ее пароход до Мадраса.
"Последние слова Блаватской в Лондоне, обращенные ко мне были: "Смотрите, не упустите меня", и теперь она приветствовала меня словами: "Ну, Ледбитер, вы и вправду прибыли несмотря на все трудности". Я ответил, что, конечно же, я приехал, и что раз уж я обещал, то решил сдержать обещание, на что она ответила только: "Это было хорошо с вашей стороны", и затем погрузилась в оживленную беседу — а все беседы, в которых Блаватская принимала участие, неизменно были оживленными, — которая, очевидно, была прервана моим появлением."1

1”Как теософия пришла ко мне”, стр. 68 (Перевод K.Z.)

М-р Ледбитер рассказывает теперь, как планы Е.П.Б. были внезапно изменены по приказу ее Учителя. Вместо того, чтобы ждать в Порт-Саиде парохода в Мадрас, вся компания поехала в Каир. Во время железнодорожной поездки от Исмаилии до Каира, Е.П.Б. получила осажденное сообщение от Учителя К.Х., в котором было одно предложение для м-ра Ледбитера: "Скажите Ледбитеру, что я удовлетворен его рвением и преданностью".

После нескольких дней пребывания в Каире Е.П.Б. отослала м-ра Ледбитера назад в Порт-Саид, "как своего рода курьера, чтобы заранее принять меры для некоторых специальных удобств для мадам Блаватской." Е.П.Б. и супруги Купер-Oукли присоединились в Суэце.
Не давайте никому знать, что вы едете…
Это запрещение, естественно, не касалось четырех человек, с кем м-р Ледбитер был близко связан, его хозяев м-ра и м-с Синнетт, а также мисс Ф.Aрундэйл и м-ра Moхини Чаттерджи, двух чел. Это было в доме мисс Aрундэйл на Элгин Креснт, 77, где остановились Е.П.Б. и Moхини Чаттерджи. Вокруг Е.П.Б. было много теософов, некоторые были истинными теософами, но другими ими только назывались, те, кто был привлечен больше оккультными феноменами, чем Древней Мудростью. Была также теософская группа Kингсфoрд-Mэйтлэнда, которых ничуть не заботил индусско-буддийский тон в учении Махатм. Мы можем хорошо представить себе любопытство, вызванное в среде теософов новостями из писем Учителей, приходивших в Лондон, учитывая раздражение от так называемого "разоблачения Куломбов." Члены Лондонской Ложи знали м-ра Ледбитера; участник в одеянии священника был редкостью среди теософов. Если бы они знали, что он едет в Aдьяр, без сомнения, была бы устроена прощальная встреча – как среди теософов сегодня. Почему был возможен ущерб от разглашения, что он едет в Индию?

Мы знаем из писем от этих двух Учителей, M. и К.Х., что их действиям по организации Теософического Движения бросили вызов "темные силы", названные в Тибете "дугпа", которые всегда находились настороже, чтобы препятствовать прогрессу человечества. Истинными организаторами мадрасского нападения на Общество не были Куломбы или мадрасские миссионеры, но ими были эти темные силы, которые использовали их (конечно не знающих об этом), как орудия в чужих руках, или как агентов. В этой борьбе между Адептами и их врагами, эти темные силы всегда пытаются соблазнить, завлечь и сбить с пути каждого, кто известен как будущий чела. Несомненно, м-р Ледбитер должен был бы встретить их нападение рано или поздно. Но Учитель в это напряженное и опасное время не хотел дополнительного осложнения.

Когда было получено второе письмо, никто, кроме самого м-ра Ледбитера и Е.П.Б., не знал, что он стал челой – не знал даже его друг м-р Синнетт. Если бы многие знали и говорили об этом, достаточно много мысле-токов и облаков, относящихся к этой теме, были бы приведены в движение, чтобы привлечь внимание темных cил к м-ру Ледбитеру и к роли, которую он собирался играть как помощник Е.П.Б. Они попытались бы яростно опрокинуть план Учителя; существовала большая вероятность, что они могут устроить несчастный случай или некоторое осложнение так, чтобы м-р Ледбитер пропустил свой поезд или пароход, и таким образом не смог бы присоединиться к Е.П.Б. в Египте.
Когда объясняется план, главное правило в оккультизме – "чем меньше сказано, тем лучше".

…пусть благословения нашего Господа…

В первом письме Учитель призывает "память нашего Господа Татхагаты". С принятием м-ра Ледбитера как челы Учитель тотчас же призывает "благословения нашего Господа", Татхагаты. Адепты не пользуются словами небрежно, как мы привыкли использовать их постоянно в нашей обычной речи. Слово "благословение" сегодня потеряло свое изначальное значение, и такая фраза, как "ваш отец посылает вам свое благословение", понимается не более, как передача чувства благосклонности и привязанности. Но есть нечто намного большее, чем даже в самом искреннем нашем благословении.

Благословение – это сила, переданная тем, кто благословляет к тому, кто благословляется, энергия, которая инкорпорируется в природу приемника, чтобы очистить и усилить его.
У каждого из нас есть такая сила, которую мы можем передать другому. Очевидно, что количество, качество и интенсивность этой силы зависят от стадии эволюции и духовности дающего благословение. Более поразительным является тот факт, что, чем больше благословения мы даем, тем больше увеличивается наша сила для благословения. То, что мы даем другому из нашей души – единственное истинное благословение – не наше; мы являемся, когда мы даем, каналом большего Дающего, поскольку "всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены" (Иакова, 1:17 – прим.пер.). В этом процессе передачи "свыше" есть стадии, так же, как есть "ступени", когда электрический ток в десятки тысяч вольт "понижается" до напряжения в двести двадцать или сто десять для бытового использования.

Великий Господь Гаутама Будда, Taтхагата, обладал духовной силой, превосходящей наши земные концепции, и давал на земле такие благословения, силу добра которых мы можем понять только смутно. Но после того, как Он "вошел в Нирвану", Его благословение может сойти на землю только через тех, кто связан с Ним на том плане. Эти души – Его ученики, которые "живут и движутся, и существуют" в Нем. Будучи таким учеником Господа, Учитель К.Х. имеет привилегию предоставлять "Благословения Господа", то есть возлагать на получателя Его благословения. Он использует эту силу, когда говорит м-ру Ледбитеру: "Пусть благословения нашего Господа защищают вас от всякого зла в вашей новой жизни."

…и мои скромные благословения…

Можно задать вопрос, почему Учитель использует эту уничижительную фразу о себе. Однако такое использование приводит нас к великому факту Оккультной Иерархии, у которого есть глубокое значение. Не единожды, но во всякое время Адепты показывают замечательное почтение к Тому, кто был последним Буддой человечества, Гаутаме Будде.
Поскольку Он был первым из нашего человечества, достигшим, благодаря Его любви и самопожертвованию ради нас, такого высокого развития, как Будда человечества.

В системе руководства человечеством, определяемой как Оккультная Иерархия, три самых великих Адепта формируют треугольник сил Солнечного Логоса. Они – Господь Мира, Будда и Maхaчoхaн, каждый, будучи воплощением в мире силы и природы Первого Логоса, Второго Логоса и Третьего Логоса соответственно. На каждой планете семи Кругов нашей земной цепи такой треугольник направляет действия эволюционных сил на той планете. Во время периода проявления Волны Жизни на планете есть три Господа Мира, семь Будд и Maхaчoхaны, число которых не было показано.

Во время длительного прошлого человечества в первых трех Кругах и до периода Четвертой Расы Четвертого Круга, пост Будды занимался Адептами, которые прибыли в земную цепь из другой эволюционной системы, более передовой чем наша, с Венеры. Но Господь Гaутaма Будда стал первым из нашего человечества, достигшим уровня буддства. Буддийские писания рассказывают о Его деяниях воли и Его самоотречении, и Адепты подтверждают буддистскую легенду, как, в основном, правильную по сути. Я привожу такую легенду в пересказе для детей. (Христос и Будда).
Решение
“Давным давно жил на земле благородный и храбрый человек по имени Сумедхa. В те дни там ходил среди людей замечательный человек Будда. Его звали Будда Дипанкара.
Однажды Будда и Его святые пришли в некий город. Горожане радовались Его прибытию, и все было сделано, чтобы украсить город. Дороги были подметены и побрызганы, на деревьях развешаны флаги, и все было нарядно украшено. Сумедхa присоединился к этой работе, поскольку он, зная о великолепном человеке, Будде, был готов оказать ему почтение. Сумедхе определили часть дороги, чтобы выровнять и подмести, и украсить; но когда Будда пришел, его работа еще не закончилась, и была одна большая лужа в середине той дороги, где Будда должен был бы пройти. Сумедхa, чтобы не позволить это, улегся лицом в грязь так, чтобы Будда мог пройти мимо его тела с другой стороны.
И когда он таким образом лежал, он сказал себе: "Может быть, я однажды стану Буддой, как Будда Дипанкара; может быть, я так же однажды спасу мир".

Будда прошел c другой стороны от его тела, затем остановился и посмотрел на лежащего Сумедху. Он рассмотрел далекое будущее видением Будды и увидел, что, когда пройдут века, Сумедхa исполнит свои стремления и будет жить на земле как Будда, Будда Гaутaма. Тогда Он поговорил с Сумедхой и с другими вокруг него и сказал: "Этот Сумедхa – будущий Будда. Однажды он станет Буддой и спасет мир".
Назначение
После Решения прошли многие, многие века. Многие Будды приходили и говорили свою Весть, каждый в Свою очередь, передавая Своему преемнику духовное состояние мира. Но все эти Будды были не наши. Не было тогда никого среди нас, кто мог занять ту высокую должность, и, таким образом, Будды из Дэв прибывали к нам с отдаленной Венеры. Но пришло время, когда люди должны были делать свою работу сами, когда ее Будды и Ману уже были цветами этого, нашего человечества. Кто должен был стать первым Буддой, первым великим цветком нашего человеческого дерева?

В те дни только двое среди миллионов людей стояли значительно выше остальных в силе святости и любви – Сумедхa и Другой. В более поздние дни мы узнаем их, как Гaутаму и Maйтрейю, Будду и Христа. Великие, как Они, тогда уже были, но ни один из них не был готов получить квалификацию для должности будущего Будды Четвертой Коренной Расы. Если бы никто не был подготовлен к должности в нужное время, то, конечно, человечество пострадало бы. Но казалось почти невозможным подготовиться вовремя, так много нужно было сделать за небольшое время, чтобы закончить это.
Тогда, малыш, Гoсподь Будда, из любви к тебе, ко мне и миллионам таких, как мы, решил, что, как бы это не было трудно, Он ускорит Свое развитие так, чтобы, когда настнет его время для появления как Будды, чтобы утешить человеческие сердца, мир не останется лишённым помощи. Жизнь за жизнью Он трудился, предпринимая сверхчеловеческие усилия; и столь великим было Его отречение, такими громадными были Его достижения, что даже самые великие из Адептов, малыш, говорили в страхе, любви и почтении, что Он пробился сквозь них, принеся Себя в жертву для нашей пользы. Таким образом, эти двое, уже давно продвигавшиеся на одном и том же уровне, были – один , Гаутама, получивший Назначение, и Другой, Maйтрейя, идущий с Ним по одному пути, Его главный помощник.
Завершение
Две тысячи шестьсот лет назад Cумедхa ходил среди людей как Будда Человечества. То рождение Его было в Индии, и люди называли Его некоторое время принцем Сидхартхой из рода Гаутама; но когда Его работа была осуществлена, и Он достиг буддства, Он назвал себя Сaмaнa Гаутама Taтхагата. В течение восьмидесяти лет Он жил среди людей, это нередко бывает; в течение сорока пяти лет Он проповедовал и преподавал, любя Своих ближних больше, чем мать любит ее единственного ребенка. С каждым Он говорил соответственно его пониманию: со священниками и учеными – в глубоких понятиях их философии; с маленьким мальчиком – переходя на детские песенки и непринужденно беседуя.
Когда настало время для Него, Будды, чтобы скончаться, Он оставил ту форму, чтобы никогда уже не возвращаться в теле, рожденном женщиной; и таким образом уходя, Он передал в руки Его преемника, Maйтрейи, Господа Сострадания, Христа Помазанного, твое благополучие, малыш, и мое, и других шестидесяти миллиардов, которые формируют наше человечество.”
Великий Адепт, известный, как Maхaчoхaн, однажды сказал, описывая Себя и Его товарищей, Адептов, что они все – "преданные последователи духовного воплощения абсолютного самопожертвования, человеколюбия, божественной доброты, как и всех других высочайших добродетелей, достижимых на этой земле печали — человека из человеков, Гаутамы Будды".1 А позднее один из Учителей, говоря об их мудрости и любви и сравнивая с таковыми Гoспода Будды сказал: "Мы чувствуем, как если бы мы были пылью под Его ногами."

1 “Письма Учителей Мудрости”, первый выпуск, письмо I

Именно по этой причине Учитель К.Х., дав м-ру Ледбитеру "благословения нашего Господа", затем дает ему свои "скромные благословения".
…защищают вас от всякого зла…
М-ра Ледбитера больше нет с нами, чтобы засвидетельствовать, каким образом Учитель оградил его с 1884, когда он вошел в его работу, по 1934, когда он был освобожден от той работы на физическом плане. Во время близкого и глубокого сотрудничества с ним в течение сорока пяти лет я не заметил ни одного момента, когда бы его чрезвычайное доверие Учителю дрогнуло бы даже в самой ничтожной малости, никогда не сникал его энтузиазм по поводу работы Учителя. В течение одиннадцати лет моей жизни с ним в Англии с 1889 по 1900, когда он обеспечивал меня и мое образование, жизнь не была гладкой. У него не было никаких собственных средств, и он должен был зарабатывать на жизнь сначала как наставник сына м-ра Синнетта, затем как учитель, дающий уроки английского иностранцам в Лондоне, и позже как журналист в штате Лондонского корпункта индийской газеты "Пионер". Был период, когда его доход был настолько низок, что он и я жили в крошечной комнате, арендная плата за которую составляла семь шиллингов. И места хватало только для двух кроватей, стола, нескольких стульев, одной или двух коробок и умывальника. Его значительная коллекция книг была упакована и помещалась под двумя кроватями. У меня были свои классы для посещения, у него – платные уроки или офис, куда он уходил. Моей функцией было заботиться о нашем очень скромном домашнем хозяйстве. Я вспоминаю день, когда единственными наличными деньгами была одна монета в полпенса, хотя несколько шиллингов ожидались к вечеру.
К счастью, у него все еще оставалась некоторая хорошая одежда, поскольку были строгие правила на встречах ложи м-ра Синнетта, Лондонской ложи, в которой м-р Ледбитер был секретарем, и где все должны были быть в полном вечернем наряде. Были случаи, когда его костюм и золотые часы находились у ростовщика. Во "внешнем мире" были подъёмы и спады для него; и особенно тяжелым был год 1906, когда его самый великий коллега, Анни Бeзaнт, казалось, нарушила узы глубокой дружбы между ними. Но его отношение было образцом спокойствия, единственной вещью, которая имела значение, была его верность работе Учителя, на которую не повлияло осуждение его другими, хотя он очень страдал из-за разрыва с его самым великим другом. Но он сказал тогда с непоколебимой уверенностью: "Все будет в порядке, скоро она поймет." Относительно того факта, что даже некоторые из его самых старых и наиболее уравновешенных друзей, на чье здравомыслие он надеялся, повернулись против него, он напомнил высказывание Св. Павла: "Кто ты, осуждающий чужого раба? Пред своим Господом стоит он или падает" (Римл.14:4 – прим. пер.). Эта мысль для челы – как путеводный свет маяка, когда он брошен в бурное море кармы. "Перед моим собственным Учителем стою я или падаю; он – мой судья, и никто другой." Такое доверие Учителю – только другой аспект доверия себе.
Был один случай, когда "защита" его Учителя проявилась для него и предотвратила серьезную рану. Однажды в Лондоне ветреным зимним вечером он возвращался домой после урока с наклоненной головой и изо всех сил пытался держать зонтик против ветра и дождя. Внезапно он услышал голос Учителя: "Прыгай назад, быстро!" Он немедленно прыгнул назад, и только успел сделать это, как тут же перед ним упал колпак дымовой трубы, сброшенный ветром – или дугпа. Когда он возвратился домой, он рассказал мне, что случилось только за несколько минут до этого.
Я знаю по себе, что является "защитой" Учителя, и я должен дать свои показания, хотя это будет рисунком в стороне от занавеса, который скрывает от мира внутреннюю жизнь. Я поступаю так с надеждой, что это может поощрить других обещать себе снова и снова быть "надежным до конца". Учитель никогда не уменьшал мою карму и не препятствовал тому, чтобы я делал грубые ошибки. Но он видел, что я посвящаю себя его работе, и пытаюсь служить Делу Человечества по мере своих небольших возможностей, как он служил по мере своих, – поэтому, когда я был в затруднении, свет его нежности и понимания сиял передо мной; и тогда же он зажег перед моим воображением великие идеалы, чтобы я стремился к ним. Был случай в этом воплощении, когда самая ужасная карма всех моих жизней, превышающая самые неистовые наваждения моего воображения, должна была быть погашена, фрагмент всей кармы, который должен был быть удален, но сила натиска которого непременно отняла бы у меня жизнь. За тридцать один год до того, как это случилось, он предвидел его приход и дал мне драгоценный подарок, истину "Постоянно помни обо мне", источник вдохновения, которое много лет поражало меня, потому что я тогда не заслужил его, хотя меня всегда, как ребенка, удивляла его совершенная доброта и красота, мудрость и сила отца, смотреть на которого было очарованием и радостью. Он предвидел работу, которую я сделаю для него, несмотря на недостатки моего характера, и очень хотел того, чтобы я медленно развивал специальную сопротивляемость, которая была нужна мне для предстоящего тяжелого испытания. И за три месяца до начала исполнения кармы, когда я жил с ощущением счастья, он показал мне, не намекая на бедствие, которое должно было случиться так скоро, картину будущей вечной радости, о которой я никогда не мечтал после того, как начал готовиться к удару кармы. Так, в течение всех лет ужасного испытания, когда он не мог уменьшить мучение от моей боли ни на йоту, видение, которое он дал, стояло передо мной, обучая меня никогда не терять надежду, напоминая: "Ло, я всегда с тобой, до последнего", и это было совершенно бесспорно, выше всяких сомнений, как свет и радость – не для меня, но для других. Такой была его защита для меня.
Если бы м-р Ледбитер был с нами в этот момент, он сказал бы всем, как я сейчас говорю: "Доверяйте вашему Учителю; работайте неустанно на него; и он даст вам то, чего желает ваша душа".
Приветствую вас, мой новый чела.
Главное стремление жизни было, таким образом, выполнено, поскольку м-р Ледбитер знал Учителя К.Х. во многих предыдущих воплощениях и пытался следовать за ним. Но только в этой жизни карма привела его к воротам Пути Освобождения, который является также Путем Радости Служения. "Память нашего Господа Татхагаты " вспыхнула в эго, и личность стала делать то, что казалось более низкому уму чрезвычайно темным и неизвестным. Интуиция высветила поворотный пункт, и в двенадцатичасовой интервал были сжаты опыт и работа, на которые, как говорилось, требовалось, в среднем, семь лет.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ

Перевод S.Z.