Вероятно, выделение Рудольфом Штейнером Антропософского общества из Теософского было настолько гармонично и правильно, что никто об этом и не говорит. Вот так это преподносится в антропософской литературе:

Цитируется по «Материалам эзотерической школы 1904-1914», ANTHROPOS, Ереван 2004
Р.Штейнер присоединился к ТО и его Восточной Эзотерической Школе в самом начале XX века. В мае 1906 г. вышел из ТО после обвинений в аморальном поведении. В феврале 1907 года скончался Олькотт, исполнявший обязанности Президента ТО.
В мае 1907 года – это было в разгаре президентских выборов, - когда Анни Безант приехала в Мюнхен для участия в Теософском конгрессе, Штейнер заключил с ней соглашение о выходе со своей рабочей группой из объединения с Esoteric School.
Анни Безант также выразила свое мнение об этом разделении на Восточную и Западную школы. После своего возвращения в Лондон она пишет об этом одному из ведущих немецких теософов того времени, Вильгельму Хуббе-Шлайдену. Он (сам) – являясь членом первого эзотерического отделения Штейнера – обратился к Анни Безант за разъяснениями и получил следующий ответ:
«Дорогой д-р Хуббе-Шлайден,
Оккультное обучение д-ра Штейнера очень отлично от нашего. Он не знает восточного пути , поэтому и не может ему учить. Он учит христианско-розенкрейцерскому пути, который в помощь многим, но отличен от нашего. У него своя собственная Школа, и он сам несет за нее ответственность. Я считаю его очень хорошим учителем в своем направлении и человеком с действительными познаниями. Мы с ним работаем в совершенной дружбе и гармонии, но в разных направлениях.
Неизменно Ваша Анни Безант».
Было сделано также официальное сообщение членам E.S.T. в одном из так называемых Esoteric Papers “Membership in the E.S.” (1908). В нем значится, что теперь в Германии существует школа, глава которой ее «хороший коллега д-р Штейнер». И сообщается, что в прошлом (1907) году пришла с ним к тому, что будет лучше, «если его ученики образуют отдельную организацию под его ответственностью, вместо того, чтобы они считали ее своей руководительницей, лишь номинально оставаясь в E.S.T.». в действительности инициатива исходила от Штейнера, как из вышеприведенных, так и из иных оснований.
Если в 1907 г. в Мюнхене Безант сказала Штейнеру, что она не компетентна в вопросах христианства и поэтому предоставляет ему движение, в которое влилась христианская эзотерика, то в 1909/10 гг ею и Ледбитером основывается «Орден Звезды Востока», объявляется о новом воплощении Христа и о том, что его носителем предназначен быть Джидду Кришнамурти. Христос понимался как бодхисатвическая сущность, как учитель мира в ряду других великих учителей. Штейнер же всегда говорил, что Христа следует понимать как космическую сущность, которая воплощается физически один-единственный раз. И, так как Штейнер чувствовал себя обязанным защищать свое понимание Христа от противоречащих западному мироощущению спутанных воззрений Анни Безант, в дальнейшем это привело к тому, что в мае 1913 года немецкая секция, составлявшая тогда 2400 членов, была официально исключена из Т.О. До этого, в рождественскую ночь 1912 года, в предвидении этих событий было основано независимое Антропософское общество.
Сам Р.Штейнер так писал об этом исключении:
«Для распространения этого абсурда (о воплощении Христа) в рамках Теософского общества было образовано новое общество – «Звезда Востока». Для меня и моих друзей было совершенно невозможным принимать членов этой «Звезды Востока» в Немецкую секцию, как они того хотели и как намеревалась поступить Анни Безант, будучи президентом Теософского общества. Мы были вынуждены основать самостоятельное Антропософское общество…
И если бы в дальнейшем направление и деятельность Теософского Общества не изменились, то моим друзьям и мне никогда не пришлось бы выходить из него. В этом случае в рамках Теософского общества состоялось бы лишь официальное открытие особого отделения – «Антропософского общества»».
Лавину этих событий вызвало дело Лидбитера. Если в 1906 году Безант была одной из тех, кем Лидбитер строжайше осуждался, и настаивала на том, что «Теософское общество должно исключать всех учителей, загрязняющих и принижающих его», то после избрания ее Президентом Т.О. она стала добиваться обратного принятия Лидбитера, и притом так, что это встречало критику и осуждение. В числе прочих Общество покинул тогда и Р.Г. Мид.
Вся связанная с этим проблематика обобщенно представлена Эдуардом Шюре в его письме от 1 мая 1913 года Президенту Теософского общества во Франции, в котором он обосновывает свой выход из Общества:
«…Выдающаяся личность Президента, госпожи Анни Безант, ее благородное прошлое, казалось, были порукой тому, что Т.О. сохранит верность широкому пути терпимости, беспартийности и праврые составляют сущностную часть его программы.
К несчастью, получилось иначе. Изначальная причина этого отклонения от пути заключается в тесном союзе госпожи Безант и господина Лидбитера, образованного оккультиста, но человека с непросветленной натурой и сомнительной моралью. После того как господин Лидбитер был подвергнут осуждению генеральной коллегией Т.О., госпожа Безант публично выразила свое порицание средств воспитания, в которых его упрекали. Ее суждение о теософах, признанных недостойными, было дажзе наистрожайшим. Претерпев невероятное, внезапное превращение, она, спустя короткое время, объявляет о своем намерении принять г. Лидбитера обратно в Т.О. И ей удается, хотя и не без труда, получить большинство голосов, необходимое для вотума. Предлогом для такой перемены она избрала милосердие и прощение. Истинная причина была в том, что Президент нуждалась в Лидбитере для своих оккультных исследований и это сотрудничество казалось ей необходимым для поддержания авторитета. Тому, кто проследит ее слова и поступки, начиная с того дня, ясно, что миссис Безант подпала силам рокового внушения своего опасного сотрудника и что она была в состоянии видеть, мыслить и действовать только лишь под чарами его абсолютной власти.
Ее устами теперь говорит уже не автор «Древней Мудрости», а сомнительный визионер, ловкий гипнотизер, не смеющий больше показываться ни в Лондоне, ни в Париже, ни в Америке, но который, спрятавшись на адьярской вилле, дирижирует оттуда Теософским обществом через его Президента.
Роковым последствиям этого этого влияния предстояло вскоре выйти на свет в истории возникновения Алкиона и в основании Ордена Звезды Востока. По странной случайности мне представился повод предугадать скрытые мотивы и, так сказать, психологические пружины этого жалкого предприятия. Начну с того, что тогда никто еще не говорил ни о новом Учителе, который придет из Индии, ни о близкой инкарнации Христа, и, наверное, тогда об этом никто и не думал. «Зимородка» пока еще не придумали. Был 1908 год. Я как раз только что издал перевод книги д-ра Рудольфа Штейнера «Христианство как мистический факт». Эта книга направила внимание европейской публики на возрождение западной эзотерики в грандиозных деяниях и творениях немецкого теософа. В одну из поездок в Штутгарт я встретился примерно с десятью теософами, там были англичане, голландцы, французы и швейцарцы. Был поднят вопрос: «Смогут ли сойтись эти две школы – адьярская и школа д-ра Штейнера?». Мы все были того мнения, что взаимопонимание могло бы быть достигнуто невзирая на разность позиций, и это было бы в наивысочайшей степени желательно для высших интересов теософии, представляющей не партикулярное или национальное течение, но всеобщее течение современного человечества. Протестовал лишь один из собеседников. Это был голландский теософ, очень интеллектуальный, со скептическим и ироническим умом, близкий друг Лидбитера и Адьяра. Он однозначно заявил, что эти две школы никогда не смогут прийти к взаимопониманию на том основании, что «только Индия имеет преемственность и что на Западе никто не дал еще научной эзотерики».
Меня удивила категоричность такого утверждения. Его смысл и значимость я понял вскоре после этого, когда подобно бомбе или, скорее, самодельной шутихе разразилась история Алкиона. И эта история в действительности не что иное, как ответ Адьяра на возрождение христианской эзотерики на Западе, и я убежден, что если бы таковое не состоялось, мы никогда не услышали бы о будущем пророке Кришнамурти…»

Урга

---

взаимопонимание могло бы быть достигнуто невзирая на разность позиций, и это было бы в наивысочайшей степени желательно для высших интересов теософии, представляющей не партикулярное или национальное течение, но всеобщее течение современного человечества.

---

Вот это - самое верное представление об отношении разных школ и направлений.

В перестройку Штайнеровские течения были очень сильны (по-крайней мере в Москве). Арбатова даже рассказ написала про штайнеровский поезд, шедший с лекциями и концертами через всю Россию в Монголию, который организован был европейскими обществами антропософии. Очень веселое чтиво. Например, когда парочки уединялись в купе, это называлось "читать Штайнера". Но это, конечно, ее сугубо (читай, озобоченно) личный взгляд на ситуацию.
Я ходила на лекции какого-то иностранца. Даже практические занятия были - рисовали акварельными красками - с разводами. Кто что хочет - главное, чтобы состояние гармонии передать. Потом были семинары - уже местные, московские проводили. У них даже была какая-то квартира, оплачиваемая иностранцами. Рядом со мной в клубе "Аристотель" были интересные занятия эвритмией - поэзией с движением и музыкой. Рассказывали про центр, который Штайнер строил, и который дважды горел. Самым ценным было для меня - практические занятия по садоводству. Давали очень простые методики повышения урожайности: надо было два коровьих рога наполнять - один кварцем, другой навозом (зарывать в землю на несколько месяцев). Потом содержимое разводить большим количеством воды. Мешать надо было около часа. Потом этой водой на рассвете надо было обрызгивать участок. И все. Никакой химии или минеральных удобрений. Правда, в то время у меня своей дачи не было. Не удалось попробовать.
Еще у них очень интересные занятия с детьми - вальдорфские детские сады. Я дочку туда сначала повела. В три года. Ходили на полдня в большую квартиру на первом этаже, переоборудованную под дет.сад. На полный день - не потянули, сад был платный. Оказалось не по карману. Но сама система оригинальная. Игрушки - деревянные, пластмассовых даже приносить не разрешали. Интересные постановки с куклами на Рождество. Нет традиционных групп по возрастам, все дети от 3 до 6 находятся вместе. (это доставляло некоторое неудобство, когда юные каратисты стали отрабатывать свои приемы на трехлетней девочке). Прощальный (выпускной) из детского сада - мальчиков наряжают рыцарями и они лезут на высокую гору (задрапированные стулья), как на свою вершину развития. Т.е. с детства формируется доминанта развития. На Комсомольском проспекте тоже есть вальдорфский сад. Ведет какая-то Элизабет - иностранка. Видно, настоящая антропософка. Тоже сад ориентирован на очень состоятельную публику. Хотя все методики Штайнера, как говорят злопыхатели, были рассчитаны на малообразованных рабочих, которых он пытался "дотянуть" до аристократического вкуса путем упрощенных примитивистских приемов в искусстве. Рисовать без четких линий - размытыми красками - все равно красиво получается, не обязательно быть хорошим рисовальщиком. В музыке - двигаться, как хочет само тело, без обучения конкретному стилю движения. Мысль была - главное, чтобы человек почувствовал и прочувствовал гармонию через свое тело.
Да, еще у них теория: нельзя давать детям ментальные знания до тех пора, пока у них не сменятся молочные зубы. Поэтому строго индивидуально подходят к детям: кого уже пора учить читать-считать, а кого еще нет. При молочных зубах - развитие чувств, после смены - нагрузка ментала. В Москве есть и школы вальдорфские. Но учиться в них лучше всего детям-гаманитариям. Математику там не уважают и в серьезный технический вуз после такой школы попасть нереально. Чаще всего в старших классах детей переводят в профильные школы - под будущее высшее образование.
В общем, много полезного, но много и спорного. Некоторые вещи явно притянуты по голой логике, без глубокого понимания сути явления. Например, ребенок в 8 лет не знающий буквы - в наше время нонсенс. (не говорю о беспризорниках, они и в 16 могут их не знать). Все это требует более тонкого исследования и прослеживания последствий такого обучения - как сложились судьбы детей, учившихся по этим методикам.
Но с практической стороны антропософия, конечно, более проработана. Поэтому могла бы быть хорошим дополнением к теософическим исследованиям.

Урга

---

«Звезда Востока».

---

Которая была вероятно,судя по названию, дочерней (или тн товарищеской) ложей "Великого Востока Франции". Вообще, "звезды" прям таки "воссияли" в "20м веке Фокс" , особенно в России, например, в лице некоторых "гимназистов" Симбирска,взять бы того Керенского, да и царь-батюшка небрезговал "тайным" баловством. Как знать, человек "нового" типа "гомо советикус" был возможно выведен в "алхимических пробирках"

Собственные слова Штейнера о Блаватской.

Цитируется по: Рудольф Штайнер
"Сознание посвященных. Истинные и ложные пути духового исследования"

Всем вам, конечно, хорошо известно, что Антропософское общество первоначально развивалось в лоне Теософского общества. Последнее, родственное нашему, много дало в этом направлении и создало богатую литературу. Читая её, можно заметить, что в ней описывается тот самый мир, о котором идет речь (сейчас неважно, верно он описан или нет), — мир лунных существ, мир лунной сферы. Когда я получил приглашение участвовать в жизни Теософского общества, лично для меня оказалось важным то, что я натолкнулся на определенное препятствие. Оно состояло в том, что члены Теософского общества располагали исследованиями и литературой, относящейся исключительно к этой лунной сфере. В этих исследованиях было много вздорного, но было также много необычайно важного, величественного, мощного, особенно в сочинениях Блаватской. Содержание работ Блаватской именно таково потому, что она исходила именно из лунной сферы, как бы находилась внутри нее; кроме того, она была связана с посвященными, которые придерживались исключительно этой лунной сферы. Надо заметить, что я знавал много таких посвященных — они проникали в лунную сферу и хотели бы знать, как продвигаться дальше.

Когда я в 1906—1909 годах в книге «Очерк тайноведения» описывал предыдущие воплощения Земли — старую Луну, старое Солнце — и в еще более раннее воплощение, старый Сатурн, то стало ясно, что я не ограничился лунным воплощением Земли, но продвинулся дальше — вплоть до старого Сатурна. Тогда как другие посвященные, говорившие об этом предмете, останавливались где-то между старой Луной и старым Солнцем, вернее доходили только до пределов лунной сферы. Они не были заинтересованы двигаться дальше, подчас испытывая беспокойство, когда открывалась перспектива такого продвижения. «Это невозможно, — говорили они, — подходишь к определенной границе, там существует покров, который не следует снимать».

Разумеется, необычайно важно и интересно увидеть, с чем это связано. Видите ли, это связано с тем, что такого рода посвященные — при близком знакомстве это замечаешь сразу — испытывают определенное противодействие, своего рода антипатию к усвоению понятий, связанных с новейшими достижениями науки. Можно даже проделать такой опыт: стоит преподнести им что-то из области дарвинизма, из Геккеля или чего-то подобного, как они совершенно непроизвольно отказываются воспринимать такие представления, трактуя их как инфантильные, как проявление слабоумия современного человека. Преподносишь им что-то из области представлений Гёте — поначалу они не встречают их в штыки в той же мере, но указывают на то, что там и сям Гёте высказывается совершенно так же, как и современные ученые. Это дает им повод отмести и весь гётеанизм. Короче говоря, такие посвященные отталкивают от себя подобные представления. И только когда в эти годы — с 1906 по 1909 — я попросту попытался перенести в сферу, где беспредельно царствовали одни имагинации, те научные представления, которыми отмечена современная душа, мне впервые представилась возможность проникнуть к старому Солнцу и к старому Сатурну. Так что эти научные представления я употреблял — в отличие от Геккеля и Гексли — не для расширения внешнего познания, а как внутренний двигатель. Для посвященных в ту эпоху, когда еще не существовало новейшего научного образа мыслей, вхождение в высшие состояния сознания было возможным исключительно через наполнение мира сновидений имагинациями, и такое ограничение требовалось преодолеть. Таким образом, мой «Очерк тайноведения» был попыткой направить во внутреннее мир совершенно сознательных представлений, которые используются внешними научными дисциплинами для описания внешних явлений, и применить их к миру имагинации. Тогда возникла возможность проследить всю цепочку: Сатурн — Солнце — Луна и исследовать в отношении Земли то, что было достоянием древних посвященных.